Михаил Руушан - Новая мозаика

Папа брал меня в пивбары,
Там креветками кормил.
Сам под мат и тары-бары
Пиво с водочкою пил.

Что мог дать такой папаша?
Негатив лишь показать…
Вот такая доля наша,
Что с него теперь мне взять?

Дочь – строитель и дороги —
Это выдумай поди…
Бабы в касках так убоги…
Папа дочь привёл в МАДИ,

Где учусь я вечерами,
Днём пробирки мою там.
Слава Богу, не на БАМе,
Институт – науки храм.

Наконец грядёт защита,
Мой диплом теперь – как факт.
Вся комиссия добита,
С председателем инфаркт.

Хорошо, что я не строю
И дороги не веду.
Это дорогого стоит —
Отвела от вас беду.

Стала я хозяйкой дома —
Это, пап, из-за тебя.
Хочешь водки или рома?
Всё здесь сказано – любя.

«Заласкала» парню спину.
Страсть – мгновенья коротки.
И бороздки – не малину
Оставляют ноготки.

Эх, любовь! Такая штука…
Болью отдают следы.
Говорит знахарка: «Ну-ка
Приложи вон те цветы».

А цветы – почти ромашки,
Только солнышку под стать.
Парень подарил милашке.
Ноготками стали звать.

Я на даче остался один.
По углам, как туман, – тишина.
Этот дом – словно сказочный джин,
В нём меня окружает стена.

Здесь мой мир, только мой и ничей.
Тут я царь, полубог и герой.
Сам себе предлагаю: «Налей». —
«Не спеши, – отвечаю, – родной».

В доме том не осудит никто.
Сам себя могу я отругать.
Просто так матернуть ни за что,
А потом пожалеть и понять.

В этом доме писать хорошо.
Здесь я классик, известный поэт.
Так талантливо всё и свежо,
На вес золота каждый сонет.

Но как только ногой за порог —
Сразу рушится мой «пьедестал».
Это мне, как мальчишке, урок —
Я сонетов совсем не писал.

Хорошо, что пришёл «на бровях»
И не помнишь наутро, что было.
Похмелишься сперва второпях,
И почувствуешь, как отпустило.

Под огурчик вторую потом —
Ты распробуешь запах укропа.
Ощутишь холод водки всем ртом,
Пусть завидует сука-Европа.

Третью пьёшь под селёдку с лучком,
Под развар мной любимой картошки.
Запрокинувши рюмку ничком;
Как ещё говорят – на дорожку.

А теперь можно перекурить,
Затянувшись до самой… – до самой…
Ладно, завтра бросаю я пить!
Что от радости было бы с мамой?

Встретились с тобой мы поздно.
Тут не дашь обратный ход.
Это больше чем серьёзно —
Ты поэт и Дон Кихот.

Твоя солнечная лира
И слегка гусарский шик,
Как визитка в этом мире —
Настоящий ты мужик.

Доброта в глазах и строках
И грустинка иногда.
Девы – судьи, хоть и строги,
Не дают «твои года».

Видишь, сети расставляют,
Ты, Сергей, на них «забей».
Знаем, что они желают,
Слово ведь не воробей.

Коль казак, поэт, полковник,
Можешь даже – в тыл врага.
Дальше в списке пункт «любовник»…
Ладно, выпьем коньяка.

Не ругай меня, Учитель,
Что рифмую невпопад,
Мой смиритель, и хранитель,
И по цеху старший брат.

Я напьюсь в твой день рожденья,
«Даже к бабке не ходи».
И начнутся откровенья
На твоей, Борис, груди.

Но скажу я не по пьянке:
Несмотря на мягкий нрав,
Без какой-либо подлянки
Ты, Борис, во многом прав.

Прав своею добротою,
Прав умом, любовью прав.
Хорошо всем быть с тобою,
Будь и счастлив ты, и здрав.

P. S. Я зову тебя «налево»,
Но я знаю, не пойдёшь.
Тем ответишь СПИДУ смело.
Вот пример вам, молодёжь!

С дуба – жёлуди по крыше
Оглушительно стучат.
Даже ночью стук я слышу
И боюсь – вдруг звездопад.

Мне бы звёзд собрать на память —
Я б желанья загадал.
Только негде их оставить.
Хорошо иметь подвал.

Я бы стал сейчас моложе,
Попрактичней во сто крат.
А на женщин смотрел строже,
И уж точно был богат.