Ирина Явчуновская-Рапопорт - Пламя и тень / Flame and shadow

Но голову я подняла от снега,
Где падали тени на снежный сад.
Вверху Орион горел на востоке.
Светил, как множество лет назад.

Когда-то давно в родительском доме
Ребёнком не раз видала в окне:
В небе ночном Орион светился.
И ещё две звезды в вышине.

Уходят годы, уходит юность,
Изменчиво всё – и мечты, и сны.
Войны врываются в сердце мира.
И только звёзды земле верны.

Out of the noise of tired people working,
Harried with thoughts of war and lists of dead,
His beauty met me like a fresh wind blowing,
Clean boyish beauty and high-held head.
Eyes that told secrets, lips that would not tell them,
Fearless and shy the young unwearied eyes —
Men die by millions now, because God blunders,
Yet to have made this boy he must be wise.

Из мира спешащих, усталых прохожих,
Войной озабоченных, болью утрат,
Меня всколыхнули, как свежий ветер,
Его красота и открытый взгляд.

Его глаза говорили о многом,
Но губы молчали, и взгляд пытлив.
Бог промахнулся, убив миллионы,
Был мудрым, жизнь ему подарив.

I watch the great clear twilight
Veiling the ice-bowed trees;
Their branches tinkle faintly
With crystal melodies.
The larches bend their silver
Over the hush of snow;
One star is lighted in the west,
Two in the zenith glow.
For a moment I have forgotten
Wars and women who mourn —
I think of the mother who bore me
And thank her that I was born.

Вечер вуаль накинул,
Покрылись стволы ледком.
Мелодию веток слышу.
Их перезвон знаком.

Деревья в снегу искрятся,
Морозный простор звенит.
Звезда зажглась на востоке,
Две снова вошли в зенит.

На миг я совсем забыла:
Людей унесла война.
Вспомнила маму. Спасибо,
Мне жизнь подарила она.

Sun-swept beaches with a light wind blowing
From the immense blue circle of the sea,
And the soft thunder where long waves whiten —
These were the same for Sappho as for me.
Two thousand years – much has gone by forever,
Change takes the gods and ships and speech of men
But here on the beaches that time passes over
The heart aches now as then.

Солнечные пески, и ветерка дуновение,
Влетевшего в синий круг моря в лазури дня.
Удары грома вдали, белеющих волн волнение.
Всё было таким для Сафо, как теперь для меня.

Тысячелетия ушли – всё, всё на свете меняется —
Боги, люди, слова, города, морские суда.
Но в этих жёлтых песках, где время вечно скитается,
Сердце болит сейчас, как болело тогда.

Oh Earth, you are too dear to-night,
How can I sleep while all around
Floats rainy fragrance and the far
Deep voice of the ocean that talks to the ground?
Oh Earth, you gave me all I have,
I love you, I love you, – oh what have I
That I can give you in return —
Except my body after I die?

О земля, как мила ты мне в эту ночь.
Как уснуть, если всё бессонно кругом,
Всё свежеет, плывёт под летним дождём.
Беседу ведёт океан с прибрежным песком.

О земля, ты даришь мне всё, всё, что есть у меня.
Люблю тебя, но тебе я ничего не дарю.
Что я отдам взамен на то, что ты мне дала?
Только тело своё, когда умру.

Like barley bending
In low fields by the sea,
Singing in hard wind
Ceaselessly;
Like barley bending
And rising again,
So would I, unbroken,
Rise from pain;
So would I softly,
Day long, night long,
Change my sorrow
Into song.

Как гнётся ячмень
В чистом поле за морем,
И песню поёт,
С шумным ветром не споря,

Так я, как ячмень,
Что растёт в чистом поле,
То вдруг распрямлюсь,
То сгибаюсь от боли.

И так день и ночь:
Я согнусь – разогнусь,
Меняю на песню
Тяжёлую грусть.

Oh day of fire and sun,
Pure as a naked flame,
Blue sea, blue sky and dun
Sands where he spoke my name;
Laughter and hearts so high
That the spirit flew off free,
Lifting into the sky
Diving into the sea;
Oh day of fire and sun
Like a crystal burning,
Slow days go one by one,
But you have no returning.

О день огня и светила,
Он чист, как нагое пламя.
Синь неба и волн слепила,
Плыл шёпот твой над волнами.

Сердца, позабыв про тело,
Парили, на дно ныряли,
И эхо смеха летело.
Лучи на волнах пылали.

Сверкал, словно шар хрустальный,
Час огненного заката.
Дни пасмурные печальны,
И нет тебя, нет возврата.

I thought of you and how you love this beauty
And walking up the long beach all alone
I heard the waves breaking in measured thunder
As you and I once heard their monotone.
Around me were the echoing dunes, beyond me
The cold and sparkling silver of the sea —
We two will pass through death and ages lengthen
Before you hear that sound again with me.