Шандор Петефи - Стихотворения. Поэмы

И вслед за страшною старухой
Пошел с тревогою ребенок.
Дрожал, почти терял сознанье —
Чего боится — сам не знал.

«Мы здесь живем, сынок. Вот видишь, —
Сказала страшная старуха, —
Мое жилье — каморка эта!
А кухня будет за тобой.
Ты не соскучишься. Тут — песик…
Эй, песик! Правда, милый песик?
Вот с ним и будете вы вместе
Здесь на одной подстилке спать!
Постели лучшей и не надо —
Тебя согреет милый песик.
Не бойся, это — добрый песик!
Гляди, как ласково он смотрит,
Приветливо хвостом виляет!
Вы будете любить друг друга,
Как братцы, я не сомневаюсь!
Ну вот, ложись теперь и спи.
Есть хочется? Дала бы ужин,
Но поздно, спать тебе охота,
Да и к тому ж, на сон грядущий,
Особенно ребятам малым,
Есть не полезно — черти снятся!
Ложись же, мальчик, и усни!»
Затем старуха удалилась,
А мальчик робко к псу поплелся
И лег с ним рядышком несмело.
Но дружелюбно
Прижался пес к спине ребячьей.
Сквозь сумрак ночи очи пса
Сверкнули, и мерцанье это
Таким казалось мирным, братским,
Что мальчик вовсе осмелел.
Они все ближе и все ближе
Во мгле друг к другу прижимались.
Ребенок гладил пса по шерсти,
И в губы пес его лизнул,
И разговаривал с ним мальчик,
А пес в ответ скулил о чем-то,
И такова была завязка
Горячей дружбы…

А наутро
Старуха мальчику сказала:
«Теперь, дитя мое, послушай!
Пойми, пожалуйста, что даром
Я содержать тебя не стану —
Ведь даром даже гроб господень
Не стерегли! Пойми, дружок:
Работать надо!
Так и написано в Писанье:
«Кто не работает — не ест!»
Тебе придется потрудиться.
Не бойся! Будет этот труд
Не тяжелее, чем у принца!
Труд этот нищенством зовут!
Вот — вся работа. Мне уж стыдно
Просить — я слишком раздобрела.
Меня народ жестокий гонит,
Когда я руку протяну.
А ты для попрошайства годен,
Тебя-то люди пожалеют
И подадут. Ты говори:
«Я сирота, отец мой помер,
А мать лежит больная дома!»
Следить я буду за тобою
Из-за угла, и это значит,
Что ты трудиться должен честно.
В противном случае — заплачешь.
Могу сказать тебе заране:
Добра я в добром настроенье,
Но очень зла я, если — злая!
И будет лучше, если это
Ты на носу себе зарубишь.
Ты понял?
Значит, будешь клянчить
У всех, чье платье побогаче,
Чем у тебя. Таких — немало…
При виде их ты тянешь руку,
Л голову склоняешь набок,
А брови этак вот сдвигаешь,
А губы так вот опускаешь,
А глазки этак вот слюнявишь,
А произносишь вот что, помни:
«Во имя матери и бога!»
Все ясно? Повторять не надо?
Не понял — повторю сначала,
А непонятны объясненья,
Так я науку попрошайства
Вобью в тебя вот этой палкой!»

«Я понял все, — Сильвестр ответил, —
Я ничего не позабуду».
«Ну, покажи! — сказала ведьма.
Послушала и удивилась. —
Хи-хи! Прекрасно, в самом деле!
Впрямь дно нашла я золотое
В тебе, сынок!»

Тут ухмыльнулась
Старуха пакостная:
«Будем
Как графы жить! Совсем как графы!
Немедленно приступим к жатве.
Есть хочешь? Ну, когда вернемся,
Наешься прямо до отвала.
А впрочем, много есть не надо,
А то некстати разжиреешь,
И вся удача, точно заяц,
Ускачет, а тогда по следу
Хоть палкой бей — не будет толку!
Гроша не стоит
Толстый нищий!»

Идут на людный перекресток.
«Вот здесь и встань!» — сказала ведьма,
Сама идет в кабак соседний,
Поглядывает из окошка.
И каждый раз, когда Сильвестру
Бросает кто-нибудь монету,
Карга стаканчик подымает,
Отхлебывает, ухмыляясь.

Так проходили дни за днями.
Просил и голодал ребенок.
Заботилась карга исправно,
Чтоб он не разжирел, бедняжка.
Просил и голодал — лишь это
Он знал и ничего иного.
Он видел: сверстники играют,
И думал: «Как бы славно было
Играть вот так, с другими вместе!»
И созревал печальный разум,
И ясно понимал ребенок,
Что он — несчастен!
Уже два года
Он попрошайничал вот этак,
Уж больше и не приходилось
Слезу подделывать слюною —
Глаза слезой блистали сами!

И лишь один был друг, который
Всегда глядел тепло и с лаской
На мальчугана.
Любовь у них была взаимной,
И с этим другом он делился
И тем, что получал от ведьмы,
И тем, что подавали люди.
Была собака
Этим другом!
Сильвестр утрами чуть не плакал
При расставанье с другом верным,
А возвращаясь, ликовал он,
Увидев пса… Старуха ведьма
Уже возревновала к дружбе.
Завидовала, что собака
Ее любила много меньше,
Чем мальчика. И часто била
Собаку, а собака выла,
А мальчик плакал И старуха
Собаку выгнала из дома,
На пес тотчас же возвратился.
Сильвестр любил его все крепче,
Старуха гневалась все больше!