Шандор Петефи - Стихотворения. Поэмы

Сторговались…
Дитя пригрето. Ротик тянет
Из женской груди жизни горечь.
Лишь день живет дитя, но сколько
Его уж эта жизнь швыряла?!
А что еще случится дальше?!

Поутру рано старый грешник
Спросил соседку с любопытством:
«Как чувствует себя ребенок?
Хозяевами гость доволен?
Э, милая моя соседка,
Мне кажется, у вас прохладно!
Вы, ведьма этакая! Скряга!
Сто раз я повторять вам буду:
Топите печь!.. Ну, ладно, ладно…
Он мальчик или же девчонка?»
«Да, господин сосед, он мальчик —
Он первосортнейший мальчишка!»

«Тем лучше! Лет за восемь-девять
Такой Христос из парня выйдет,
Такого вора воспитаю,
Что прямо прелесть!
В этом деле
Я знаю толк!
Кем, как не мною, был воспитан
Хотя бы Тамаш одноглазый,
Тот самый, что на днях повешен?
Вот это вор был! Одноглазый,
Тысячеглазого он бога
Обворовал! Сынок, не бойся,
И ты не самоучкой будешь!
Но — имя? Надобно, соседка,
Ребенку дать такое имя,
Которое его прославит
На целый мир.
Итак, мой ангел,
Какое имя дать ребенку?
А ну-ка мы заглянем в святцы.
Так… Был вчера Сильвестров день!
Прекрасно! За попа я буду,
А вы, соседка, будьте крестной,
Мы окрестим его, чтоб имя
Носил мальчишка по закону
И был бы добрый христианин,
А не язычник, и не смел бы
Его прогнать от двери райской
Апостол Петр…
Итак, приступим…
Есть теплая вода в кастрюльке?
Ребенка дайте мне сюда!
Но — стойте. Я ведь поп. Где ж ряса?
В мешок вот этот облачусь!»

И, облачившись, старый грешник
Схватил кастрюльку церемонно
И, совершив обряд крещенья,
Сильвестром мальчика нарек.

Прошло четыре с лишним года.
И вот Сильвестр уж не младенец.
Во мгле трущоб, во тьме подземной
Он вырос вместе с преступленьем
И насекомыми. На небо
Он не глядел, и воздух чистый
Он не вдыхал, и красотою
Земли не мог он любоваться.
Он жил, как мертвые в гробах.

Но радовался старый грешник,
Что ум и ловкость может высечь
Из маленького мальчугана,
Как будто искру из кремня.
Не сомневался он нимало —
Из искры разрастется пламя!..
Таскал уж у торговок фрукты
Четырехлетний мальчуган,
Умел выуживать монеты
Из шляпы нищего слепого…
И свежим хлебом, добрым словом
Платил, нисколько не скупясь,
Премудрый старый воспитатель
Воспитаннику за успехи,
Но бил ребенка, если за день
Ни крошечки не крал Сильвестр,
Хоть так случалось очень редко.
И видел мудрый старый грешник:
Растет его надежда, крепнет!
И множество воздушных замков
На скалах будущего ставил
Старик, покуда не пришлось
Застрять между землей и небом
Ему в петле, — хоть мудрый старец
Гораздо больше заслужил!

В минуту вознесенья старца
Соседка не сидела дома,
А видела, как ловкий мастер
На благодетеля накинул
Петлю. И высунул нахально
Старик язык свой, и как будто
Над целым миром издевался
Он на прощанье в этот миг.

Домой вернувшись после казни,
Соседка мальчику сказала
Приветливо и благосклонно:
«Ну вот… Теперь тебя, сыночек,
Черт может взять, когда захочет.
Так уходи же с богом к черту!
Отныне за тебя не платят.
Не на свои же деньги буду
Откармливать тебя, как гуся!
Я окажу тебе любезность
И провожу тебя до двери,
Но если ты назад вернешься,
В канаву выброшу тебя!»
Всего не понял несмышленыш,
Но он повиновался молча.
Когда ж за ним закрылись двери,
На этот звук он обернулся
И в путь бестрепетно пустился.
Он брел
По улицам столицы.
Столь далеко зашел впервые,
И все, что видел, было ново:
Дома, ряды нарядных лавок,
Толпа прохожих разодетых…
Раскрыв глаза, стоял мальчишка,
Раскрыв, глаза, шагал он дальше,
И если улица кончалась,
Она в другую превращалась,
Как будто город был бескрайным.

От путешествие такого
Устал ребенок. И на тумбу
Взял и присел у перекрестка,
Ребят каких-то увидал.
Любуясь блеском их игрушек,
Он улыбался, и как будто
Играл он тоже вместе с ними,
И незаметно задремал.

Спал долго.
Вдруг ему приснилось,
Что два пылающие прута
Из раскаленного железа
В глаза ему хотят вонзиться.
И тут он застонал от страха.
Затрепетал и пробудился.
Была уж ночь. На небе — звезды,
На улицах — ни человека,
И только жирная старуха
Стояла перед ним.
Упорно
Она в глаза ему глядела,
И мальчик испугался больше,
Чем раскаленного железа,
Ее пронзительного взгляда.
И головой припал он к тумбе,
Взглянуть не смея на старуху,
Но и не смея отвернуться.
Погладила его старуха
И ласково проговорила:
«Как звать тебя? Кто папа с мамой?
Где ты живешь? Пойдем. Дай ручку.
Я доведу тебя до дома».
«Сильвестр я, — мальчик ей ответил. —
Кто папа с мамой — я не знаю.
Меня нашли. Дамой вернуться
Я не могу — меня соседка
В канаву бросить обещает!»
«Тогда пойдем, сынок, со мною.
Пойдем! Тебе я буду мамой
Заботливой и кроткой… Хочешь?»