Шандор Петефи - Стихотворения. Поэмы

«Разрешаю», — молвил старец
И ушел, невозмутим.
И хотя ответ был краток,
Был юнец доволен им.

И на корточках у печки
Тотчас примостился он,
Гордый и такой веселый,
Как король, воссев на трон.

«Вся вселенная моя! —
Он подумал. — Чуял я —
Выйдет дело! И предвижу:
Будет ужин у меня!»

Думал он о том, о сем,
Кой о чем еще другом.
Что ж! Не зря ведь этот Ишток
Был и прозван дурачком.

Все, что было, что придет
И чему и не бывать, —
Все умел он в голове
Умещать.

И любил свои познанья
Выражать посредством речи…
Много новостей старуха
Услыхала в этот вечер.

Не могли бы три телеги
Вздора этого свезти,
И старуха ухмылялась:
«Врет как, бог ему прости!»

Появился на устах
Редкий гость у ней — смешок,
Заскрипел старушкин рот,
Как заржавленный замок.

Время шло… Я из рассказа
Устраняю ряд длиннот…
Вышло, как и думал Ишток:
Ко столу старик зовет.

«Ну, — подумал Ишток, миску
Наполняя в третий раз, —
Старая Мафусаилына
Постаралась ради нас!

Только жаль: вкушаем пищу
Молчаливо, без бесед.
Дай-ка старца я окликну!
Он ответит или нет?»

«Сударь мой, ваш ужин чуден! —
Молвил Ишток. — Но одна
Замечается оплошность:
Пища мало солона!

И приятна будет соль нам
Не в солонке, не в желудке,
А в застольном
Споре, в шутке!

Мы угрюмы так, что даже
Рыбам сделалось смешно б!
Умерли мы с вами, что ли,
И для нас готовят гроб?

Ведь молчанье — половина
Смерти! Я ее боюсь!
Если вы молчите, сударь,
Дайте — я разговорюсь!

Я художник и поэт,
Знахарь я и агроном,
Звездочет я и юрист
И с историей знаком!

Север, юг, восток и запад
Мне известны! Я бывал
И под кровом жалких хижин,
И среди дворцовых зал!

Так о чем начать беседу?»
Но старик ему ответил
(Больше взглядом, чем устами):
«Мне постыло все на свете!»

«Что вы, сударь? — крикнул Ишток. —
Вы грешите против бога,
Отрицая мир вот этот,
Где прекрасного столь много!»

«Здесь прекрасного столь много? —
Отозвался старец строго. —
Да! Но очень для немногих
Здесь прекрасного столь много!

Вот когда на сердце ляжет
Груз восьми десятилетии,
И воспоминаний сладость
Не украсит годы эти,

И без цвета древо жизни
Высохнет и покосится,
И поймешь ты, что на ветках
Не певала счастья птица,

А, как висельники, висли
На сучках одни страданья, —
Вот тогда, ребенок малый,
Ты оценишь мирозданье!

Молодость была, как старость,
Ну, а старости моей —
Уж не знаю даже, право, —
Как именоваться ей!

Я любил. Но ангел неба —
Та, которую любил, —
На земле в грязи погибла;
Здесь позор ее убил.

Да! Весна была бесцветной…
Я решил: не унывай,
Будет лето колосисто,
Будет осень, урожай!

Но пришла за летом осень…
Что мне толку от нее?
Ах, послушай, если сердце
Может выдержать твое,

Вот моих мучений долгих
Краткий перечень! Внимай:
Двух детей похоронил я,
Третий сын мой — негодяй!

Мы расстались с ним. И света
Я не вижу десять лет.
Ожидаю только смерти,
А других желаний нет!

Ведь уж я давно покончил
С жизнью счет!
Что ж она в меня вцепилась,
Что ей надобно? Что ждет?

Я давно уж выпит жизнью,
Остается лишь отстой.
Почему ж она не хочет
Бросить прочь стакан пустой?

Проклинаю эту жизнь,
Говорю ей: «Отвяжись,
И не мучь своих рабов,
И над ними не глумись!»

Проклинаю все на свете
И мечтаю лишь о яме,
В глубь которой не посмеет
Жизнь последовать за нами!

Хорошо лежать, и тлеть,
И блаженно забывать
Плаху, что зовется миром!
О, какая благодать!»

И, прослушав эту повесть
Долгих лет и долгих бед,
После долгого молчанья
Юноша сказал в ответ:

«Свято чту я все страданья,
Горе старца вдвое чту,
Так прости меня за резкость
И прости за прямоту:

Грешен ты. За это кару
И несешь. А грех не мал:
В том ты, сударь мой, виновен,
Что в отчаянье ты впал.