Александр - Пастушка и дворянин

Наш Дагобер — лохмат:
Зарос волосами до пят!
А Элигий, тот,
Что святым слывет,
Восклицает: «Вам
Быть лохматым — срам!»
Король ему: «Раз так,
Подкинь мне на стрижку медяк!»

Наш Дагобер — поэт:
Но смысла в стихах его нет!
А Элигий, тот,
Что святым слывет,
Восклицает: «Вам
Эти рифмы — срам!»
Король ему: «Хи-хи,
Вот сам и пиши мне стихи!»

Наш Дагобер — стрелок:
Да только охота не впрок!
А Элигий, тот,
Что святым слывет,
Восклицает: «Вам
Бегать рысью — срам!»
Король ему: «Ну да,
Вот сам и охоться тогда!»

Наш Дагобер — умел:
Он птичку поймать захотел!
А Элигий, тот,
Что святым слывет,
Восклицает: «Вам
Ставить сети — срам!»
Король ему: «Да ну?
Вот сам и поймай хоть одну!»

Наш Дагобер — так мил:
Железную саблю носил!
А Элигий, тот,
Что святым слывет,
Восклицает: «Вам
С этой саблей — срам!»
Король ему: «Ай-ай,
Тогда деревянную дай!»

Наш Дагобер — герой:
Пошел с деревяшкою в бой!
А Элигий, тот,
Что святым слывет,
Восклицает: «Вам
Быть убитым — срам!»
Король ему: «Ой-ой,
Меня поскорее прикрой!»

Наш Дагобер — моряк:
Он поднял над мачтою флаг!
А Элигий, тот,
Что святым слывет,
Восклицает: «Вам
Захлебнуться — срам!»
Король ему: «Ну что ж,
Вот сам и помри ни за грош!»

Каде Руссель безбедно жил,
Три дома он себе купил:
Без чердаков, без черепицы —
А где же ласточкам гнездиться?
Да-да-да! Молодец,
Каде Руссель большой хитрец!

Каде Руссель, как франт, ходил,
Три фрака он весь год носил —
В двух желтых он гулял, вальяжный,
А в дождь и снег носил бумажный.
Да-да-да! Молодец,
Каде Руссель большой хитрец!

Каде Руссель от ветерка
Завел себе три котелка:
Два круглых были слишком смяты,
Зато на третьем — сплошь заплаты!
Да-да-да! Молодец,
Каде Руссель большой хитрец!

Каде Руссель достал клинок,
Да только птиц гонять и смог:
Длиннее прочих, боже правый,
Зато кривой, тупой и ржавый.
Да-да-да! Молодец,
Каде Руссель большой хитрец!

Каде Руссель надел с утра
Два башмака — к дыре дыра,
А третий — тот, что без подметки,
Он подарил своей красотке.
Да-да-да! Молодец,
Каде Руссель большой хитрец!

Каде Руссель завел трех псов,
Любой охотиться готов:
Бегут — от зайца и от волка,
А третий вертится без толка.
Да-да-да! Молодец,
Каде Руссель большой хитрец!

Каде Руссель был очень мил —
К себе трех кошек приманил:
Две без зубов, одна слепая —
Ходила, на мышей ступая.
Да-да-да! Молодец,
Каде Руссель большой хитрец!

Каде Руссель нашел три су:
«Их кредиторам отнесу!»
С деньгами жалко расставаться:
«Со мной им лучше оставаться!»
Да-да-да! Молодец,
Каде Руссель большой хитрец!

Каде Руссель живет досель,
И не умрет Каде Руссель,
Пока себе, под стать пиитам,
Надгробный стих не сочинит он.
Да-да-да! Молодец,
Каде Руссель большой хитрец!

Не пропеть ли песню о
Ла Палиссе достославном?
Пусть всегда звучит смешно
То, что кажется забавным.
Был бы Ла Палисс богат,
Он бы спал на золотишке.
Раз в кубышке нет деньжат —
Значит нет деньжат в кубышке.

С детства ловок и удал —
То-то гневались растяпы! —
Шляпу вовсе не снимал,
Если ехал он без шляпы.
Был приветлив он и мил —
Прямо копия папаши,
И совсем не страшен был,
Правда, если не был страшен.

Он женился, и притом
На порядочной девице.
А остался б малышом —
Не сумел бы он жениться.
Но поскольку вырастал,
То невесту взял такою,
Что едва ей мужем стал,
Как она ему — женою.

Прорицатель за два су
Предсказал — чего бы проще! —
Что месье умрет в лесу,
Если он погибнет в роще.
Ла Палисс свой век прожил
И навстречу к нам не выйдет.
Если очи он смежил,
Значит он ни зги не видит.

Ранен был ночной порой,
Стал он жертвою обмана.
Если умер наш герой,
То была смертельной рана.
В среду был он погребен,
В среду кончились заботы,
А умри в субботу он,
То дожил бы до субботы!

— Куда на лошади чуть свет
Отправился, сосед?
— Хочу я в городе ее
Продать за сто монет!
— Да ведь она хромает, Жак,
Ее тебе не сбыть,
Но, так и быть, могу взамен
Корову предложить.