Зинаида Миркина - Хождение по водам

– Сейчас? А как же? – робко спросил Том.

– Думаешь, Божественный Младенец один раз родился? Он каждый год рождается снова. Но люди празднуют Рождество, которое было давным – давно, а нового не замечают.

Оль глубоко вздохнул.

– Это потому, что новое от них многого требует. Тут не только праздник, свет, да разноцветные огни, да подарки. Тут ещё большой труд нужен. Может, даже подвиг. Ведь Младенца защищать надо. Он такой маленький, такой беззащитный!.. Найдётся ли кто-нибудь, кто захочет Его защитить?

– Найдётся. Я хочу Его защитить. Я очень хочу.

Это сказал Том. Оль посмотрел на него и тихо проговорил:

– Младенца сумеет защитить тот, кто сперва защитит волшебного оленя. Есть в неведомом краю царство волшебных оленей. Они удивительные. Серебряные, золотые, прозрачные. Большие и маленькие. Царство это найти нелегко. Надо пройти через густую тьму, через непроходимые заросли, через целые лабиринты. Уже больше двух тысяч лет самые смелые и сильные отправлялись на поиск оленей. И находили их.

– И защищали? От кого?

– В том-то и дело, что они шли и идут до сих пор не защищать оленей, а охотиться на них, потому что есть пророчество: кто убьёт волшебного оленя, станет царём. Вот и развелось царей на Земле множество. И все они, поохотившись на оленей, продолжают охотиться друг на друга. И войнам на земле нет конца.

– Так от этих охотников надо защищать оленей?

– Да, от них. Среди них, правда, попадаются такие, которые, увидев оленя, выстрелить в него не могут. Они царями не становятся и жалеют часто об этом. А иногда – нет, не жалеют. Они остаются людьми.

А тот, кто сумеет защитить оленя, тот уже не царь и даже не просто человек. Тот становится загадкой, как сама Красота.

– Иди, Том. – Это сказала Она, его любимая, его старая Девочка. – Иди. Я каждую минуту буду с тобой. Иди и гляди на звёзды. Они тебе укажут дорогу. Ты найдёшь оленей. Я знаю.

– А когда я найду, я должен буду сразиться с охотником?

– Ни в коем случае. Ты должен совсем не замечать его, а смотреть только на оленя.

– Как это? А если он выстрелит?

– Это уж от тебя зависит, выстрелит он или нет.

– Так что же я должен делать?

– Смотреть не отрываясь, чтобы кроме оленя ничего не видеть.

– Постой, ну так что же это за защита и что за труд? Если олень так прекрасен, что от него глаз оторвать нельзя, то что же тут хитрого смотреть на него?

– Много хитрого, Том. Это совсем не легко. Ты человек, тебе может захотеться спать или задуматься о чём-то. Ты можешь и не заметить, как отвлёкся. В этот момент и прозвучит выстрел. Вот если ты не отвлечёшься, тогда… – Она помолчала. – Знай, почти все всегда отвлекаются. Потом жалеют, но поздно.

– Мне вдруг боязно стало…

– Не бойся. Я ведь знаю, как ты умеешь смотреть, потому и верю тебе: иди.

И Том пошёл. Куда? Он не знает. Кажется, звёзды знают. Вот они зажигаются в темноте одна за другой. Точно путь ему выстилают. Как удивительно… И ведь звучат, звенят… Так тихо, кажется, только душе слышно. А он слушается своей души и идёт. Медленно, очень медленно и всё-таки верно. Он чувствует это. И вдруг…

Никаких звёзд. Всё сияет. Деревья сияют. Цветы сияют. Каждый листок, каждый лепесток, каждая травинка сияет. Но… Это отражённый свет. Сиянье исходит от серебряного оленя. Совершенно серебряного. А рядом золотой, поменьше, но и он сияет. А дальше ещё меньше – серебро, золото, хрусталь… Они все сияют. Но от этого большого серебряного совершенно невозможно отвести глаз.

И тут он услышал Её голос:

Сейчас что-то произойдёт. Сейчас, сейчас будет что – то такое!.. Сиянье стало почти нестерпимым. Оно раскрывало сердце. Кажется, сердце само просияло, и Том вдруг почувствовал, что ничего, ничего, ничего не страшно, что олень будет жить всегда, что ему ничего не грозит.