Зинаида Миркина - Нескончаемая встреча

Она свой детский, свой бездонный глаз,
Как будто видит мир наш в первый раз.

Любовь всегда неведома – затем,
Что глубже смерти, глубже, чем потери.
Они ее собою не измерят.
Она жива, хоть может быть и нем
Тот, для кого она открыла око,
И смотрит так глубоко, так глубоко!..

Ей видно то, чего наш смертный глаз
Не выдержал – чуть вспыхнул и погас.

Набросок… Божий черновик —
Туманный день, туманный лик…
Вглядеться в сизый окоем
До духа, замершего в нем,
И начатую Им тетрадь
Поднять, прочесть и дописать…

Все ставшее есть Слово, потому
Что весь свой век с истока до итога
Путями, непонятными уму,
Беззвучно разговаривает с Богом.

И Бог есть Слово, потому что Сам
Всем тем, кто жаждет, тянется и чает —
Стволам, ветвям и стихнувшим сердцам
И день и ночь беззвучно отвечает.

О, Господи, скрипит сосна…
Душа, не знающая сна…
Душа, в которой каждый звук,
Как на воде дрожащий круг…
Но это ведь и значит жить:
С сосною высоту делить,
С лучом – его последний взгляд,
С небесной ширью – весь закат,
И с Господом, входящим в грудь,
Его неведомую Суть…

О, как вы огромны
И как неподвижны!..
Здесь души не помнят
О мудрости книжной.

Уходит уменье,
Кончается знанье —
Урок умаленья,
Урок умолканья.

Тончайшие нити,
Безлистые кроны…
Мой тихий Учитель,
Я снова ребенок.

Мой лес бессловесный,
Мой лес величавый, —
В тебе мое место,
В тебе – моя слава.

В себе самом…
В себе самом…
Там, где-то в сердцевине круга,
Там, где-то в глубине друг друга,
Где мы уже одно вдвоем.
В себе самой душе дано
Почуять силу Миродержца,
В той точке, где живое сердце
И центр мира суть одно.

Лес… Покуда хватит взгляда —
Тот же бесконечный вид.
Никого. И только рядом
Дятел дерево долбит.
И вот так же четко, вроде
Звука дробного в тиши, —
Так чертеж стволов проходит
По листу моей души.

И стволов и тонких веток —
Тайна запечатлена.
Может статься, кто-то где-то
Прочитает письмена.

Как хорошо, что вы стоите,
Покачиваясь на ветру,
Среди кружений и событий
Явленьем вечности в миру.

И даже если мне так больно,
Что зверем раненым в нору
Забьюсь, и если я умру, —
Вы есть, и этого довольно, —
Чтобы восстать из глубины,
Когда пройдут дурные сны.

О, как вы добры ко мне, сосны, березы!
Простите, простите мне глупые слезы.
Я знаю – высокая братья лесная
Не видит меня и не слышит, я знаю.
И если меня и не станет на свете,
Пробела березы мои не заметят.
Да кто я? Случайно мелькнувший прохожий…
Но как вы добры ко мне, Господи Боже!

И вот уже не надо сил. —
Ты Сам меня остановил
Здесь, в замирающем лесу,
И прошептал: «Сам понесу
Теперь… Отдай Мне бремена,
Ведь сохранила тишина
Все, из чего ты создана.
И эта ноша Мне легка.
Я не отдам ни волоска
Ветрам и водам и огню,
А все навечно сохраню.»

И расплелась душа моя
До первых нитей бытия,
Земной почувствовала край
И молвила: пересоздай.

Этот лепет затаенный,
Этот звук…
Веток тоненьких наклоны,
Легкость рук…
Шаг все легче,
Мир все тише Глубь и глушь…
Погоди еще, услышишь
Пенье душ…

О, спящие души, высокие души,
Кто может вас видеть, кто может вас слушать?
Кто может заснуть, замереть вместе с вами
Там где-то глубоко, за всеми словами.
Там где-то глубоко, где разум потонет
Заснуть и качаться у Бога в ладонях?