Array Антология - В координатах мифа

Были зимы студенее,
Чем городская, сидящая дома, зима.
И хватали шпионов английских по первому стуку.
На распахнутом дерне
Белела военной зимы бахрома
И ровняла могилы и пашни на скорую руку.

У тебя под ногтями —
Развал обретенной тобою страны.
И страна без труда заползает под черные ногти —
Целиком и частями,
Опилками, хвоей сосны.
И вздыхает начальник тюрьмы на излюбленной ноте.

На морозе, ветру ль,
Проредив обихоженный лес
И в кабине знакомясь с уютом, теплом и комфортом,
Ты однажды возьмешься за руль
И отправишься в дальний, но внутренний рейс,
По дороге сигналя в кюветы «мигалкам» и «фордам».

А ведь ты мог лететь и дальше,
Чебаркульский метеорит:
И нигде тебя нет в продаже,
И никто не обматерит.

Я бы мчался до института.
Ты летел бы к своим мирам.
А теперь мы с тобой как будто
Роли путаем по утрам.

Прогремевший по крышам детства,
Непредвиденный, как любовь,
Напугал аппарат полпредства,
Озарил сотни тысяч лбов.

Не дождутся миры иные, —
Ты – в глубинах моих озер.
А к мирам полетит отныне
Неоправданный фантазер.

Мне почудилось на мгновенье,
Что фантазий моих сундук
Осознал свое назначенье
Под твой грохот, твой главный звук.

Все, что важным казалось раньше, —
Словно пара твоих витков.
Люди, головы не пораньте!
Отойдите от косяков!

Поменяемся же местами,
Хоть на считанные часы!..
А тебя из глубин достали
И поставили на весы.

Когда солнце пальнет холостыми по окнам Рейхстага
И промчится экспресс, словно копия детской игрушки,
Я качну этот мир, неокрепший усатый салага,
И меня продирает озноб от ступней до макушки.

Когда мне прямо в лоб устремятся копыта квадриги
И стена-голограмма мелькнет за воротами сразу,
Я отдам побежденному немцу остатки ковриги,
И вернувшийся мир мне ответит как «скорость на массу».

Когда я, чтобы дочке купить за границей подарки,
Обегу все берлинские универмаги,
Для меня потускнеют, как в хронике, башни и арки,
И привидятся мне черно-белые флаги.

Ни строчки и ни слова не писать!
Перун, живя с Поэзией бок о бок,
Не может знать то, что не должен знать.
Нет больше оговорок и уловок.

Поэзия, ты будешь вечно с ним!
Театр твой – театр военных действий.
Свою фуражку носит он, как нимб, —
В Донецке, Мариуполе, Одессе.

Поэзия, я так тебя люблю,
Что, может быть, не выдержу молчанья.
Вот я уже на встречке и рулю:
Успеть, успеть до вашего венчанья!

Но если вдруг убитая строка
Собой прикроет тех, кого прикроет, —
Пусть так и сделает. И после сорока
Меня все это, может быть, устроит.

Эмигранты второй волны,
Эмигранты волны четвертой,
Обреченные ваши челны
Уплывают куда-то к черту!

Вам не страшен ни этот шторм,
Ни далеких племен напевы.
Вы несетесь во весь опор!
Я не вижу вас больше, где вы?

Эмигранты различных волн,
Вас нашли и согрели готы.
Ветераны холодных войн
Получили права и льготы.

Капитаны попутных рек,
Вас несет, как и всех, теченье.
Отряхните с подошвы снег!
В чем же ваше предназначенье?

Или, может быть, от меня
Вы храните большую тайну?
Я и впрямь бы штурвал отнял,
Да не годен я в капитаны.

Мне, наверное, не туда,
Как и вам сейчас не оттуда.
А вокруг нас одна вода —
Не бежит никуда, зануда.

В этом море смешалось все:
Обеспеченность и сиротство.
Но одно мы в себе несем:
Есть один незабвенный остров!

Там разобранный эшафот —
Место будущей танцплощадки.
Там не отдан последний форт,
И ростки – посреди брусчатки!

Полустанок с названием «Станция».
Не последний, даст бог, разговор.
Что стряслось бы со мною, останься я,
Отложив суматоху и вздор?

Словно конь очумелый и загнанный
Пробирается к речке и пьет,
Я ищу объездными зигзагами
Просторечное слово твое.