Array Антология - В координатах мифа

В кроватку мир глядит через окно.
А за окном – кружат над парком птицы.
Так имя дочери какое-то одно
Услышать бы. Ведь кто-то обратится.

Ведь кто-то принесет его с полей
И выкрикнет раскатисто и громко.
И долго будет в воздухе аллей
Звенеть оно. И повторяться робко.

Ведь кто-то обязательно весной
Приносит исключительно на крыльях
Все то, что пишут с буквы прописной,
Царапают на кафелях, акрилах.

Мы им насыплем хлеба и пшена.
Пусть птицы принесут нам это слово,
Которое б узнала тишина,
Но распознать затишье не смогло бы.

Когда-нибудь листвой зашелестят
Ветра полей и парка городского.
И паспорта заменят, и сместят
Начальников собеса и месткома.

Так в самые глухие времена
Что делают мыслители ночами?
Придумывают детям имена,
Чтоб дети им на имя отвечали.

Снегопад, снегопад, снегопад.
Никаких маршруток, никаких.
Человек предан и распят
На крестах улиц городских.

На беду, на беду, на беду
Не бодрит морозец, не бодрит.
Николай встанет на виду
И таких чудес наговорит,

Что у нас отданы долги,
И теперь рождаемость растет.
Не текут краны и мозги, —
Завинтил кто-то и рассек.

И когда вставшая Москва
Выключит моторы – и в дурдом,
Наколю с вечера дрова,
И пойдет по миру Газпром.

Зазвенев, побежит со всех ног
Ручейком в сторону весны
Твой трамвай, твой фонтан, твой звонок,
Твой мотив радиоволны.

Глядеть опять – помрешь от скуки —
На телескопов зеркала:
Чета работников науки
На отдых сына привезла.

Кичились мачты на причале,
И громче всех паром кричал,
Когда сынишка был в начале
Сто раз изученных начал.

В тот день соседей подселяли, —
Мамашу с девочкой, на грех.
Какой-то инструмент в футляре
Они несли с собой наверх.

Хоть маме с папой степень светит
За много важных очень дел, —
Случайны всякие соседи,
Как солитоны на воде.

Хоть в этом мире все предвзято,
И все пошито на заказ, —
Растут морские поросята
И постигают все без нас.

Они увидятся, конечно.
Она сыграет на альте.
Он угостит ее черешней.
Заварят кофе на плите.

Когда болиды пролетают,
И мама с папой спят уже,
Их сын ступени отсчитает
На ненаучном этаже.

Он подойдет к ее порогу
Положит рядышком конверт.
На этом все. И, слава богу!
Какой, помилуйте, ответ?

Черешню обозвали кислой.
И кофе был не высший сорт.
И наши юные артисты
Не доиграли эпизод.

А эпизод второй настанет
Под шорох листьев, в октябре,
Когда он с трепетом достанет
За полкой спрятанный секрет.

Развяжет лоскуты обмотки,
Разложит снова на столе
Некачественные три фотки,
Что все жалели о рубле.

И был здесь адрес. Только кто-то
В блокноте выдрал те листы,
Огородив своей заботой
Все необъятные мечты.

Так эпизод последний, третий,
Заменят маршем на трубе.
А вы бы дали вашим детям
Принадлежать самим себе?

Хочется свидеться.
Стоит задуматься над возрастами,
Стоит из сил или графика выбиться —
Хочется свидеться, в этом еще Мироздании.

Хочется свидеться здесь,
Не только пока мы дышим,
Но и можем на верхнюю полку влезть,
Смотрим в ночь и тишину слышим.

Время лежит напротив, сопит медленно.
Скорость, с которой оно летит, высока.
В той далекой системе, с копейками медными,
Есть по-прежнему речка, и над ней облака.

И за горизонтом, едва заметное,
Наше тихое время мчится от этих грез.
Рваное. Беспризорное. Безбилетное.
Захлебнувшееся от слез.

Вот опять подморозило,
Вновь потянуло дымком от разваленных труб.
Все стабильно в природе, как в омуте тихом.
Но подуло вдруг с озера,
На котором пыхтит лесоруб.
И летят его щепки на крыши кремлям и барвихам.

Не спеши, мой герой,
Ничего не дается с лихвой и сполна.
Пусть упавшие щепки – легки и пушисты.
Ты еще поменяешь свой строй,
И тебя не прогонит страна,
А не геи, масоны, братва и фашисты.