Array Антология - За границами снов

Да, мы можем оставлять особые метки, но не как люди: те, оставляя следы, навсегда к следам своим прилипают и тянут за них до тех пор, пока не порвут связующую нить или пока не прекратят собственное существование. Мы совершенно нейтральны, поэтому не прилипаем. И у магнита между плюсом и минусом всегда есть пространство скольжения, вот только действительность не имеет ни минуса, ни плюса. Есть лишь бесконечность сторон, между которыми порождается и балансирует гармония, тонкая, как лезвие бритвы, и сконцентрированная в единственном нуле пространства, обеспечивающем возможность принимать абсолютно любые формы и отражения, ни одно из которых не является ни истинным и ни ложным само по себе до тех пор, пока не появится в лабиринте иллюзорных проявлений Нечто, готовое принять на себя функцию оценивания и разделения. Естественно, оценки Нечто действительны лишь для Нечто, а порождаемый им смысл существует исключительно в его собственных пределах.

Теперь же мы желаем вернуть существованию самих себя, следуя внутреннему естеству. Каждая сущность всегда возвращается в ту стихию, которой порождена и которой принадлежит. Именно полное соответствие собственной стихии и есть суть бессмертия. Как Феникс бесконечно возрождается из пепла, так и клан выбирает в качестве судьбы свободное скольжение, не ограниченное трехмерной зрительной схемой пространства и разделением между местом и временем нахождения в этом месте. Скорее уж упомянутые категории должны сопоставляться воедино, нежели противопоставляться, поскольку неделимы в действии повсеместного театра причин и следствий, распространяющихся во времени от настоящего сразу во все стороны, измерения и возможные вариации проявлений прошлого и будущего. Точно так же поступает и вся Вселенная, впрочем.

Я наконец окончательно выбрался из бункера. Сейчас, когда я дописываю эти заметки, передо мной извиваются разноцветные нити событий, и вихри времени обволакивают меня, пропуская по сияющим струнам ту силу, которой они и были порождены. Полагаю, это моя последняя запись в мире, выстроенном посредством конструкций, к которым человеческий разум имеет биологическое сродство, направленное на рефлекторную систему поощрения и избегания. Все, что люди умеют по сути своей, – это получать удовольствие или страдать. Эти две базовые стороны человеческой жизни облекаются в миллионы миллионов форм и проявлений, порой настолько завуалированных, что приводят к возникновению законов, целых культур и цивилизаций, позволяя рассуждать представителям разных эпох о духовности, моральном законе бытия и смысле существования, тогда как все подобные способы говорить – это всего лишь еще один из сложных методов почувствовать себя лучше, даже если чувство, возникающее от заложенного в человеческий шаблон обмана казаться самим собой, будет закономерно ложным и основывающимся на чистом бахвальстве.

Клан избегает сильных эмоций – они запутывают тенету бытия, делают ее клейкой и образуют узелки. И сейчас каждый из нас творит процесс «быть» только сам для себя и сам за себя, но все же мы – единый организм. Или механизм? Или алгоритм? Не имеет ни малейшего значения. Ничто. Не имеет. Значения. Все есть ничто.

Теперь настала пора войти в последнюю личную для меня дверь вашего физического мира, совершив окончательное путешествие туда, где от меня останется только этот небольшой дневник. А вы живите, радуйтесь, любите, огорчайтесь, сомневайтесь, думайте о смысле, о значении и о предназначении. Живите в заблуждении. Это ваша склонность, ваша самая естественная способность, ваше кредо и общая проблема.

Именно поэтому вы – люди».

Уверен, что у каждого в жизни бывали такие периоды, хотя бы кратковременные, когда наступал настолько полнейший штиль и затишье судьбы, когда казалось, будто весь мир замер, заморозив вихри и круговерти событий, и ровным счетом не происходит ничего – ни хорошего, ни дурного. Подобное положение вещей вполне можно понять: после напряженных и насыщенных событиями похождений тишь да гладь на поверхности моря Фортуны воспринимаются подарком природы или неких высших сил. Однако же совсем другое дело, когда этот период стабильности, как принято называть его в нашей стране начиная с семидесятых годов прошлого века, затягивается на долгие месяцы. Кажется, будто события сами собой, проходя по касательной, огибают тебя, точно бы опасаясь коснуться поверхности кожи или брезгуя озарить жизнь своим, хотя бы наималейшим, присутствием.