Array Антология - За границами снов

В эту ночь облетели листья.
Кажется, осень кончается.
Поселились в городе лисы
И ведут охоту на зайцев.

Лисы рыщут в фонарном свете,
Им смотри! Не смотри в глаза!
В них, как в море, плывут корветы
Зазевайся и все, ты за…

Может, заяц, а может, за морем…
В эту ночь облетели листья.
Я читаю их будто заумью
Переполненные страницы.

Лисы… Осень опять кончается:
Рыжий мех – полиняв – серебристый.
Полуночный фонарь качается,
На ветру. Исчезают листья.

Все тихонько попрятались, вымерли.
Только ветер да я в городе.
Только ты. Но тебя по имени
Не окликнуть. Холодно.

Что-то между уже и еще.
Я сжигаю ладонями лак на дверях и тенях.
Обещание выхода – вздор!
Вход задернут портьеры плащом.
И за этой портьерой глухая стена.
Раздраженно гляжу в циферблат, каждый раз!
Милю вбил в пару дюжин шагов.
Имя вам – Карабас-Барабас.
С безупречной, со шпилькой ногой.
Спирту, Леди? И я, безусловно, не прочь!
Мир – ветшающая конура.
Имя вам – уходящая ночь,
Прозевавшая ночь у костра…
Лепестками засыпанный двор…
Ветер терся о вишни, как кот.
Имя вам – коридор. Коридор.
Где не нужен мне выход и вход…
Все маршруты уходят в туман,
Остановки увязнут в песках…
Имя вам – «Я сама!»
Потерявшаяся в облаках.
Но теперь, циферблат раздражен, мотыльком
Бьется он в подступающий мрак…
Имя вам – теплый дождь за окном,
Даже если зовут вас не так…

Когда распускают волосы
Простуженные девчонки
И к небу спускаются полозы
Со звезд, кошки ищут солнце.
На печке сгорели валенки
И с дымом летят в оконце.
Завял на фиг в вазе аленький
Цветок. Кошки ищут солнце.
Когда ставят ультиматумы
Разбитым в войне японцам,
А кто-то ругается матом
И пьет, кошки ищут солнце.
Найдут. Правда, только к утрему.
И разом во всех анонсах:
«В Монголии очень внутренней
Нашли…» Кошки ищут солнце.
И в небе шайтан-торпеда,
В воде не хватает стронция,
Мужик раздолбал «Победу»
О столб. Кошки ищут солнце.

Когда охрипли небеса
И падал черный снег на поле,
Когда неверье и безволье,
Звучали в наших голосах.
Когда смерть шла по головам,
Сменив косу на танков траки
И безнадежность контратаки,
Спасали теплые слова,
Что ждут и любят,
Что солнце всходит,
Все еще будет
И все проходит.
Когда на каждый в дверь звонок
Все замирало в одночасье
И в ожидании несчастья
Казался черным потолок.
В аду госпиталей без сна,
В дежурствах у палат «тяжелых»,
Встречать без слез детей из школы,
Все утешенье в тех словах:
Что ждут и любят,
Что солнце всходит,
Все еще будет и все проходит.

Дрожал осиновым листом
Свет фонарей в морозных сумерках,
Я, слившийся с ночным кустом,
Все то, что станется потом,
И, в общем, все – тревожным зуммером.
До злости, иногда до тошноты —
Дрожь дергала стекло автобуса.
В тот час автобусы пусты.
Я видел, как почти что ты
В нем ехала. С медалью доблести.
Касалась уже нежно ночь
Чернильным пальцем снега, улочек.
Ты, уходя с оглядкой прочь,
Все ж доливала вермут в скотч,
А я пил водку с белой булочкой.
Плыл маревом, а может быть, тоской,
Дым выхлопов – как некогда дым Рима.
Я доставал ключи рукой,
Чуть слышно подходил покой,
Но проходил, зараза, мимо.
За дверью та же ночь и та же ложь —
Нет никого. И все же кто-то ходит.
Дрожит в кармане черт, а может, вошь,
И так же глупо кутаешься в дрожь,
Почти что ты. Когда почти уходишь.

Внешность твоя как птица
Память ее не держит —
Память силки для слабых.
Ты же на взмах ресницы
Путы ее разрежешь
И все et quere abo.
Кисти твои как кисти
Любят холсты и краски
И забирают душу
Так будто пишут листик
Ну или пишут сказку
Только выходит стужа.

Дождик ударит в крышу
В подполе бьются мыши
Может ты тоже слышишь?
Может быть даже слишком?
Что остается лишним?
Дождик утопит мышек.

Ветер твой носит гвозди,
Чтобы вбивать их в кисти.
Целится, впрочем, в горло.
И как в бою при Лодзи,
Все разрешает выстрел,
Но все решает доллар.
Память? Да та же – кошка
Входит когда захочет
И чуть что сразу драпать.
Вот так и я сторожко
Между последних строчек
И все et quere abo!