Якуб Колас - Стихотворения и поэмы

Взошел на пригорок. Знакомые дали
Видны на пространстве большом.
Не только руины кругом,
Не всё пустыри захватили, сглодали.

Мне радостно видеть, как Минск оживает,
Как, раны свои повязав,
Из пепла пожарищ восстав,
Он голову к небу опять поднимает.

Вон там подвели уж под крышу домину;
А там, у соседней стены,
Рабочие всюду видны;
А там заровняли под площадь низину.

Да, заново, с толком возводим столицу:
Хоть много нехваток у нас,
Но всё ж каждый день, каждый час
Всё с большим размахом работа спор ится.

И ты возродишься, наш Минск стародавний,
Садами опять расцветешь,
Колоннами зданий взойдешь,
Опять молодой, и могучий, и славный!

Для тебя я когда-то слагал
Много песен, отчизна родная!
О судьбе твоей злой горевал,
Лишь во сне твое счастье видал,
Наяву повстречать не мечтая.

Я в одном был уверен тогда,
Жил, одно лишь уверенно зная:
Не придет бог на помощь сюда,
При царе не отхлынет беда,
Жизнь при нем не начнется иная.

Дни, как волны, катились во мгле,
Жизнь давила нас черною стынью.
Пановали паны на земле,
На просторах родимых полей
Только пырник шептался с полынью.

Ой, ходило по свету, брело,
Все в лохмотьях, сермяжное горе,
И сквозь мутное в окнах стекло
Людям горькие вести несло,
Разливалося горе, как море.

Но терпенье исчерпал народ,
Зрела гнева могучая сила,
Зрела дума про грозный поход,
Чтобы буря свалила господ,
Злую царскую свору спалила.

И теперь, через тридцать годов,
Боль ношу я, те дни вспоминая.
Ты прости мне печаль тех ладов,
Горечь горькую песенных слов,
Край мой новый, отчизна родная.

Звуки музыки лихие
Из корчмы несутся ввысь.
И откуда же такие
Музыканты собрались?

Как засыплют, защебечут,
Не утерпит и больной!
А скрипач и рвет и мечет,
Как гонимый сатаной.

Как шальной, смычок летает,
Скрипка ж голосом поет.
Ну и диво! Как живая,
Речь задорную ведет:

«Топай, топай, разгуляйся!
Пропил грош — не огорчайся!
Пропил деньги — не беда!
Не везет нам никогда!»

А другая — звонче пташки,
Звук, таящийся в струне,
Так трепещет, что мурашки
Пробегают по спине:

«Ти-ли-ли, ти-ли-ли,
Веселиться все пошли.
Выпивали, танцевали,
На карачках уползли.

На одной ноге сапог,
На другой — лапоток,
Эй, Сымон, Сымон, Сымон,
Не вались ты на загон!»

Контрабас же без запинки
Знай рокочет на басах,
Жар веселой вечеринки
Отдается в головах;

«Контрабас мой! Целый день
Ты молчал, как в поле пень.
А теперь ты дубом дуб.
Тупу-тупу, тупу-туп!

Хочешь, басом заревешь,
Хочешь, струны перервешь.
Ты послушай, Апанас,
Что за струны, что за бас!»

Свищет дудка, не сдается,
Отдохнет и вновь начнет.
Как зальется, как зальется,
Прямо сердце всколыхнет:
«Не прощу я,
Не прощу я!
Для чего ты
Брал седую,
И седую,
И глухую!
Негодую,
Негодую!»
Хлопцы ног жалеть не стали,
«Гей, поддай, валяй, дружки!»
И кружились и летали,
Как ночные мотыльки.

А девчата — маков цветик,
Щеки розами цветут;
Все отдашь за них на свете,
Как глазами поведут!

А запляшут — кровь от страсти
Загорится, вспыхнет взгляд,
И, хоть ты плясать не мастер,
Пятки сами застучат!

Кончат пляску, отдыхают.
Музыканты вытрут пот,
Хлопцы ж снегу поглотают,
И сначала пляс идет.

Так в корчму глухой зимою
Валом шел честной народ,
Забавлялся сам собою
Дни и ночи напролет.

Молодежь игру затеет,
Люди взрослые — за стол,
А иной и просто шел
Поторчать там ротозеем.

Но зато каких же только
Не насмотришься тут штук!
Тут и вальсы, тут и польки,
Смех и шутки, гул и гук.

А когда пойдут вприсядку,
Все толпою закричат,
Всякий пляшет без оглядки,
Веселится на свой лад.