Развернётся тогда в тишине бесконечность,
прекратит время свой межпланетный полёт,
и откроет священные тайны мне вечность:
о рождении, смерти, о том - что нас ждёт.
А когда, наконец, выхожу из астрала
с закалённой душой, как Дамасский клинок,
ясно знаю теперь в чём же суть идеала,
и куда мне идти, хоть тот путь и далёк.
А мысли бродят в голове и снова
там никого врасплох не застают.
Не признавал всегда бездушность слова,
люблю в ночи безмолвия уют.
И этот дом заброшенный и старый,
где вместо стен – сплошное решето,
я бы сравнил с песчаною Сахарой, -
там, где царит безмолвное Ничто.
«Остановись, мгновенье, ты прекрасно».
(Возникла мысль внезапно и неясно).
К чему бы это – долго думал я.
Прошла та мысль, чернея безучастно,
как сирота, как вдовушка ничья.
Всё это есть лишь результат нирваны,
покоя дхармы, сон души моей.
Ты тут не встретишь мыслей караваны,
здесь нет врагов, союзников, друзей.
Застыл поток сознания в покое,
не шарь напрасно в бледной пустоте.
Не рассуждай – а испытай такое…
Наступит срок, и вы уже не те.
Уже звёзды бледные в небе застыли
на чёрном ковре утомлённого неба.
Все звуки затихли, как парусник в штиле
на море прекрасном, где я так и не был.
Идёт тишина к нам походкою верной,
ночная подруга моих одиночеств,
лечить раскалённые временем нервы,
со мной коротать эти долгие ночи.
Я в ней растворяюсь, как в космосе дальнем,
где время застыло, теряясь в пространстве.
Уходят минуты в молчаньи печальном,
безумно прекрасны в своём постоянстве.
Она очищает от мусора мысли, -
теперь в голове хорошо и просторно.
Ушли и проблемы, лишённые смысла,
ночной тишине подчинившись покорно.
Сегодня я хандрю. Бывает
такой расклад, хоть редок он.
И жизнь в квартире замирает,
впадая тут же в полусон.
Молчит, как рыба, зомбояшик,
экраном чёрным заслонясь.
От новостей громокипящих
я над собой теряю власть.
Тихонько солнце, поднимаясь,
как прежде слов не говорит,
а целый день, вокруг вращаясь,
молчит и всё кругом молчит.
Не плачут даже на ночь дети,
не просят сказок перед сном,
благословляя жизнь на свете,
а смех оставив на потом.
И даже муха, ненароком
попав под руку сгоряча,
осталась лишь пятном – намёком
на тень пропавшего мяча.
Здесь тишина крадётся робко,
боясь вздохнуть, боясь дышать.
Как же легка твоя походка!
Какой покой и благодать...
«Благодарю тебя, – мой дом…»
Благодарю тебя, мой дом,
за то, что ты один на свете
нас покрывал своим крылом
среди всех бурь. Сказали дети,
что рано утром, выйдя в сад,
там фею встретили внезапно.
Роняя фразы невпопад,
я им подыгрывал невнятно.
Потом влетела к нам пчела,
косясь на нас безумным взглядом.
И отражали зеркала,
что счастье было где-то рядом.
Легкокрылые созданья
прилетели в старый сад.
Я хожу к ним на свиданья
третий день уже подряд.
Говорят, их нет на свете,
только в сказочной стране.
Говорят, что только дети
видят их, и то во сне.
Только нет нежнее в мире
этих глаз - как изумруд.
И в туманности эфира,
для себя они живут.
Только дарят им фиалки
аромат и много снов.
А они на звёздной прялке
шьют узор для поясков.
«Полюби» - сказала фея -
«этот светлый, летний день».
«Это глупая идея» -
проскрипел трухлявый пень.
Феи громко рассмеялись
и сказали: «Это вздор!»
Пчёлы сонные боялись
прерывать их разговор.
Вот, уже шалуньи ближе,
миг – и спрятались в траву.
Почему же я их вижу
ясно, чётко, наяву?
«Растёт подорожник у входа…»
Растёт подорожник у входа
в мой тёплый, приветливый дом.
Согревшись лучами восхода,
там феи живут под листом.
Они извлекают из лютни
тебе непонятную грусть.
У них под дождём так уютно,
как в храме изящных искусств.
Читать дальше