Филип Сидни - Астрофил и Стелла. Защита поэзии

Погасила свечи мать.
Спит, решив, что ты опять
Пишешь письма. Ты и впредь
Их пиши. Но дай пропеть:
Ты стань моей — и весь я твой.
42 "Нет, нет, нет, нет, мой Друг, постой."

Ни к чему преграда рук.
Лучше ладить, милый друг.
Пусть воюет Марс, а ты
Действуй силой красоты.
Ты стань моей — и весь я твой.
48 "Нет, нет, нет, нет, мой Друг, постой."

Горе мне! Меня клянешь,
Ненавидишь. Ну так что ж,
Проклинаю рока власть!
Я взлетел, чтоб так упасть!
Прощай! закончен путь земной!
54 "Нет, нет, нет, нет, мой Друг, постой."

Увы, зачем такая перемена
В твоих глазах? Коль есть вина за мной,
Пусть стыд мне очи выест, пусть чумой
4 Позора буду мучим ежеденно!

Но если чувство в сердце неизменно
И блещет Горностая белизной [98] ...Горностая белизной... — Мех горностая — символ неподкупности судей, а также достоинства пэров Англии (их мантии были оторочены мехом горностая). ,
И все мои мечты к тебе одной,
8 К одной тебе летят самозабвенно, —

Тогда смягчись, о нежный судия! —
Ужель не замечаешь, как тоскую?
И если должен быть наказан я,
Карай, — но кару избери другую.
Оставь мне свой благословенный взгляд —
14 И Рай уже не обратится в Ад.

Когда во мне твой взор надежду заронил,
С надеждою — восторг, с восторгом — мыслей пыл,
Язык мой и перо тобой одушевились.
Я думал: без тебя слова мои пусты,
Я думал: всюду тьма, где не сияешь ты,
6 Явившиеся в мир служить тебе явились.

Я говорил, что ты прекрасней всех стократ,
Что ты для глаз — бальзам, для сердца — сладкий яд,
Что пальчики твои — как стрелы Купидона,
Что очи яркостью затмили небосвод,
Что перси — млечный путь, речь — музыка высот,
12 И что любовь моя, как океан, бездонна.

Теперь — надежды нет, восторг тобой убит,
Но пыл еще живет, хотя, сменив свой вид,
Он, в ярость обратясь, душою управляет.
От словословий речь к упрекам перешла,
Там ныне брань звучит, где слышалась хвала;
18 Ключ, заперший ларец, его ж и отпирает.

Ты, бывшая досель собраньем совершенств,
Зерцалом красоты, обителью блаженств
И оправданьем всех, без памяти влюбленных,
Взгляни: твои крыла волочатся в пыли,
Бесславья облака лазурь заволокли
24 Твоих глухих небес, виной отягощенных.

О Муза! ты ее, лелея на груди,
Амврозией своей питала, — погляди,
На что она твои дары употребила!
Презрев меня, она тобой пренебрегла,
Не дай смеяться ей! — ведь, оскорбив посла,
30 Тем самым Госпожу обида оскорбила.

Ужели стерпишь ты, когда задета честь?
Трубите, трубы, сбор! Месть, моя Муза, месть!
Рази врага скорей, не отвращай удара!
Уже в моей груди клокочет кипяток;
О Стелла, получи заслуженный урок:
36 Правдивым — честный мир, коварству — злая кара.

Не жди былых речей о белизне снегов,
О скромности лилей, оттенках жемчугов,
О локонах морей в сиянье лучезарном, —
Но о душе твоей, где слово с правдой врозь,
Неблагодарностью пропитанной насквозь.
42 Нет в мире хуже зла, чем быть неблагодарным!

Нет, хуже есть: ты — вор! Поклясться я готов.
Вор, господи прости! И худший из воров!
Вор из нужды крадет, в отчаянье безмерном,
А ты, имея все, последнее берешь,
Все радости мои ты у меня крадешь.
48 Врагам вредить грешно, не то что слугам верным.

Но благородный вор не станет убивать
И новые сердца для жертвы выбирать.
А на твоем челе горит клеймо убийцы.
Кровоточат рубцы моих глубоких ран,
Их нанесли твои жестокость и обман, —
54 Так ты за преданность решила расплатиться.

Да что убийцы роль! Есть множество улик
Других бесчинных дел (которым счет велик),
Чтоб обвинить тебя в тиранстве окаянном.
Я беззаконно был тобой порабощен,
Сдан в рабство, без суда на пытки обречен!
60 Царь, истину презрев, становится Тираном.

Ах, этим ты горда! Владыкой мнишь себя!
Так в подлом мятеже я обвиню тебя!
Да, в явном мятеже (Природа мне свидетель):
Ты в герцогстве Любви так нежно расцвела,
И что ж? — против Любви восстанье подняла!
66 С пятном предательства что стоит Добродетель?