Сильвен Тессон - Лето с Гомером

В эпоху непосредственности эти слова звучат несколько странно. Культ настоящего находится в оппозиции к желанию вписывать свои поступки в длинное время. Античный грек – это не человек эпохи Цукерберга. Он не хочет прилипнуть к экрану-зеркалу, как насекомое – к лобовому стеклу настоящего. Социальные сети – это предприятия по автоматической дезинтеграции памяти. Как только ваш пост опубликован, образ уходит в небытие. Новый Минотавр интернета опрокинул сам принцип нетленности. Полные иллюзий собственной видимости, мы поглощаемся цифровой матрицей, напоминающей огромный желудок. Древнегреческому герою интернет не нужен. Он предпочитает не постить, а рубить.

Этот древний грек, ради славы готовый разграбить какой-нибудь город, кажется нам чудовищем. В нашем западном мире XX века героизм еще обладал евангельской ценностью. Он предполагал жертвование жизнью ради чего-то внешнего по отношению к нашему собственному телу. В XXI веке западный героизм заключается в демонстрации своей слабости. Героем будет тот, кто пострадает от притеснений. Амбиции сегодняшнего героя – быть жертвой!

Задачей гомеровского героя было стать лучше всех .

А как христианское предписание современных демократий говорит нам, что все – лучшие .

Дикая сила – не единственная характеристика героя. Есть еще одна добродетель – «ме́тис», что-то вроде смеси мудрости и красноречия. Одиссей одергивает Евриала, молодого наследника, присутствующего на пиру у феаков:

Да, вот так вот, чтобы стать героем, недостаточно размахивать среди врагов обнаженным мечом. Нужно еще уметь поднять всех на бой.

Одиссей, несмотря на свою физическую силу, еще и немалый хитрец. Он обходит расставленные ловушки благодаря своему искусству произнесения двусмысленных речей. Как главный дипломат, он всегда готов солгать, переодеться, использовать любую другую стратегию. Его героизм заключается в симбиозе силы и ума. Эта наука происков в общем и целом поощряется богами, и в частности Афиной. Она питает к Одиссею почти материнские чувства.

Когда Одиссей высаживается на Итаку и встречает облачившуюся в пастуха Афину, он по-прежнему не желает раскрывать свое имя. Этот «многохитростный муж», как всегда, врет. И богиню охватывает насмешливая нежность к этому «терпеливому герою», мастеру скрытности:

Одиссей добавляет в колчан героя самую острую стрелу – любопытство.

Европейский ум определяется способностью решать любую ситуацию на месте. Древние греки называли это словом «кайрос» [41] Благоприятный момент, миг удачи. , то есть искусством пользоваться случаем и принимать ясное и ответственное решение. История не забудет, как жители Гордиона предложили Александру Македонскому развязать гордиев узел. Царь Македонии вынул меч и ничтоже сумняшеся разрубил этот узел, оставив нам великолепную иллюстрацию своей способности суждения.

Помимо этого искусства мгновенного преодоления всякого яда сомнений, европейский ум обладает еще одной добродетелью. Она воплощается в Одиссее и могла бы называться жаждой познания. Одиссей не только капитан корабля, терпеливый оратор, любовник волшебниц и верный муж. Он еще и исследователь, который не может устоять от того, чтобы пройти мимо загадки. И если кораблекрушение предоставляет ему такую возможность, он попытается раздвинуть завесу тумана. «Одиссея» – это исследовательский трактат. Все эти острова Эгейского моря таят в себе свой секрет, богатство, надежду или угрозу. Каждый является отдельным миром. «Одиссея» – плавание по этим мирам.