Вальтер Флекс - На поле боя между ночью и днём

Мой друг! Пора нам отойти ко сну,
Уже рассвет!
Глаза не переносят яркий свет,
Мы слишком долго всматривались в тьму.

Противник снова пересёк черту,
Решив рискнуть.
Но наши преградили ему путь,
Покуда он не скрылся в темноту.

На землю вновь струятся облака
Златым дождём,
Росой на касках… А теперь пойдём!
Напрасно ждёшь ты своего врага!

Живём теперь мы только по ночам…
Пошли, вздремнём!
Оставим наслаждаться ясным днём
Тех братьев, чей покой доверен нам.

Однажды, отправляясь на покой,
Хочу узреть,
Как новый мир попрёт собою смерть
И воссияет утренней звездой.

В деревне русской свой ночлег
Нашел я в домике простом.
С себя стянул я сапоги
И в тот же миг забылся сном.

На детских ножках башмачки
Несут вперёд меня теперь.
И мановением руки
Я открываю дома дверь.

Я навещаю отчий дом,
И от зари и до зари,
Душой и телом чист и юн,
Играю, хлопая дверьми.

Кто я? Дитя во власти снов…
Но снова утро, и тогда
От тех волшебных башмачков
Не остается и следа.

И я по-прежнему солдат…
Запрятав в сердце свой секрет,
Я надеваю сапоги
И в поле мчусь встречать рассвет.

И холоден, и мрачен
Приют ночных ракит.
Но горе тем, кто в плаче
Судьбу корит!

Давай с тобой в ненастье
Сидеть плечом к плечу.
Стенать о мёртвом счастье
Я не хочу!

Чья кровь по нам струится,
Откроет свет дневной.
И если уж молиться,
Молись со мной…

Кулак сожми покрепче,
Не думай ни о чём.
Кто плачет в этот вечер,
Тот обречён.

Прижми к себе оружье
И говори, как я:
«Не дай нам малодушья,
Но дай огня!»

Ведь завтра, не иначе,
Продолжим мы борьбу…
И горе тем, кто в плаче
Корит судьбу!

Прощай, родимая земля,
Господь с тобою!
Любовь к отчизне сею я
Враждою, враждою…

Служить от родины вдали —
Моя судьбина.
Любя свой край, мы обрели
Чужбину, чужбину…

Я устремлялся к солнцу ввысь,
В лучах рассветных!
А ныне должен сеять жизнь
Своею смертью…

«Дитя мое, что вижу я!
Как непривычен твой наряд!
Не тот ли на тебе мундир,
В котором воевал твой брат?
Ступая шагом строевым,
Он жертву родине принёс…
Кто срезал с юной головы
Красу струящихся волос?»

«Мой брат погиб в мундире том!
Чтоб память павшего почтить,
Я в одеяние его
Себя желаю облачить.
Сегодня срезать мне пришлось
Прекрасный локон… Ну и пусть!
С копной мальчишеских волос
Я без раздумий расстаюсь.
Себя печалью не томи,
Путь у меня всего один:
Довольно были мы детьми,
Теперь пришла пора мужчин!»

Горит огонь в её груди:
«О боже правый, пощади!
И не срывай ты жизни цвет
В его-то восемнадцать лет!»

Но отвечает ей солдат:
«Не разжигай своей тоски,
Все люди, что познают смерть,
К ней одинаково близки.
Мы все умрём: и ты, и я,
А срок назначит бог-судья».

Я подошёл к одной могиле,
Где вечным сном уснул солдат.
«Как мне сказать тебе спасибо,
Мой дорогой безмолвный брат?»

Народ навек в долгу у павших,
Он страстно вас благодарит…
Он истомился этой жаждой
И нетерпением горит.

За жизни дни, что нам доступны,
Принёс ты в жертву сотни дней…
Какой мне совершить поступок,
Достойный памяти твоей?

Скажи мне, брат, чего ты хочешь?
Величья каменной плиты?
Быть может, памятную рощу?
Ответь, чего желаешь ты?»

И тут из тишины могильной
Земли разверзлась глубина.
Я слышу брата голос сильный:
«Мой памятник — моя страна».

«Она для нас — венец посмертный…
Душой я жив в своей стране:
Мой милый брат, что пашет землю,
Живым напомнит обо мне.