Евгений Гребёнка - Поэзия народов СССР XIX – начала XX вв.

Буду я помнить всегда содроганья
Родины, злыми врагами казнимой,
Вопли, и крики во сне, и стенанья.
Так написал и поэт о любимой:

«Родина стала нарядной рабыней».
Ну, так прощай же, мой Кавкасиони [155] Стр. 378. Кавкасиони — по-грузински Большой Кавказский хребет. ,
Ширь Алазани [156] Алазань (Алазани) — река в Кахетии, левый приток Куры. спокойной нашей,
Скал и лесов отраженье в Риони [157] Рион (Риони) — самая большая река в Западной Грузии. .

Долы широкие, мощные горы
Я не забуду. Прощай, дорогая!
Вспомню тебя я прекрасной и скорбной,
Раненой мыслью к тебе улетая.

В утренний час и зарею вечерней
Встретит мечта на горах озаренный
Крест и багрец окровавленных терний —
Встретит Голгофу на Кавкасиони.

Что же еще, мой цветок? Ты слыхала
Все, что тебе я сказал на прощанье.
Как на груди твоей роза пылала,
Чье мы изведали очарованье!

Помню ручьев голубых лепетанье,
Рожь золотую и птицу в полете.
Ветер унес мой цветок, и в тумане
Кружится он и увянет в болоте.

Призрак цветка! Но тебе не зазорно,
Родина, львиное сердце не пряча,
Скрыться, как птица в кустах, когда черный
По небу ворон проносится мрачен.

Ну, так прощай! Так печально и сиро
Сердце, и скорби оно не избудет,
Что на груди моей родины лира
Петь и звучать уже больше не будет.

До смертного конца он был тобою ранен,
Как ваза хрупкая, безмолвно он страдал:
Певец Базарова, великий северянин,
Поклонник вечных грез и вечный твой вассал.

Волшебный ваш союз так бесподобно странен!
Хотя воздвиг тебе он в грезах пьедестал,
Был день его любви медлительно туманен,
Как вечер матовый средь одиноких скал.

Судьба недобрая, как дух противоречий,
Рукою дьявольской качает те весы,
На чашах чьих сердца в пустой надежде встречи
Дрожат мучительно, как листья в ночь грозы.

Он первый изнемог в борьбе невыразимой
И тихо опочил в обители незримой.

Всех стран и всех веков тебе подвластны чары,
Ты миром как вином и как загадкой пьян,
Певец мгновения, огнепоклонник ярый,
Влюбленный в тишину и звонкий океан,

Искатель жемчугов и златорунных стран,
Порою ты дитя, порою викинг старый,
Ты — ослепительный! Достойной нет тиары,
Чтобы венчать тебя, пленительный баян.

Ты щедро дивные свои рассыпал трели,
Чтоб в звуках сладостных и легких воссоздать
Божественную мощь и пламя Руставели.

Коня поэзии тебе дано взнуздать.
Летишь на скакуне к своей мечте заветной
Сквозь вихрь, окутанный вуалью огнецветной.

Сегодня, как и встарь, моя чужда вам лира,
Для вас еще не пел и петь не стану я.
Отраден нежный звук ликующему миру,
Но только горечью душа звучит моя.
Я для того пою, чья жизнь одета тьмою,
Кто плачет о друзьях, ушедших навсегда:
Пусть он увидит там, за горестной чертою.
Пестро одетые грядущие года!
Я для грядущего пою, и песнь простая
Умолкнет лишь тогда, когда сойду во тьму.
Но я свою мечту потомству завещаю,
Волненье все мое чтоб передать ему.