Сергей Надеев - Игры на воздухе

Кто-то слово забыл, и разлаженный хор – оборвался.
Солнце било безжалостно в чёрные скаты колёс.
Конопатый мужик – словно воин во ржи – разметался
И лениво бранился на жёлтые столбики ос.

Попримолкла Россия, с холмов обезлюдевших схлынув,
Зеленея под ряской, во рвах застоялась вода;
Исхудала земля, только ветер ерошит крушину
Да неброско цветёт, выбегая на топь, череда…

Созревает июль, махаон шелестит на булавке;
Выступает роса и к земле пригибает плоды.
– Б удет, будет лежать, о сластёна в худой безрукавке,
Ежевичный король, горячильщик озёрной воды!

О тросли у сверчков долгожданные певчие крылья.
То-то им щекотно! В травянистых покоях твоих
Р азгулялась всерьёз легкокрылых существ камарилья,
Лепестками соря, как ты будешь сердиться на них!

И расстроимся мы, что пора комаров и малины.
Августин свиристит и бредёт по горячей пыли.
С ено бабы гребут, по глаза повязали холстины.
Ночники шелестят и слагают цветные картины.

… А Июль нахлобучил фуражку и где-то маячит вдали.

О лето из трёх лепестков
На сломе шмелиного вдоха!
О лето из сети подвохов
В куртинах размашистых мхов!

Странгалия мне принесёт
На брачных чешуйках хитина
Озёрную влажную глину
Да зной перегретых болот.

В стреканья стрекозьих утех
Вмешается траурниц вылет.
Их тёмные меты на крыльях
Лапландец прочтёт нараспев.

О, как мне тебя провести
Напевами разноголосиц,
Тенистой тропой сенокосиц,
Застывших, суставы скрестив?

Я буду стараться, а ты —
По лёту хитиновой касты
Гадай на столетья и властвуй
Вокалом воды и слюды!

Элегической грустью по выпавшей влаге ведомы,
Утопая по локоть в абзацах прочитанных книг,
Мы с тобой горячимся, листая цветные альбомы,
И никак не решим – доказательства наши весомы! —
Кто же первый из нас пауков и стрекоз ученик.

Я тебе говорю: «Посмотри на покров крестоносца,
На прозрачное тельце внутри нитяных гамаков…»
Ты в ответ возражаешь, что в грузных пареньях колодца
Погибают цикады, бессильные с солнцем бороться,
«Запуская в траву парой пыльных своих башмаков».

«Созревают плоды…» – «Нет, плоды – под дождём опадают…»;
«Только минул июль…» – «Вот уж август в плаще из теней…»;
«Нас разлука гнетёт…» – «Нам разлука – мечты окрыляет
И для будущей встречи печёт на золе караваи
Из крутого замеса невстреч, недошедших вестей!..»

Ну да полно, Светлана! – тебе оставляю журчалок
Да холодные перья ведущих дожди облаков,
И страду косарей, и «желтеющих нив покрывало»,
Государственных ос костяное безумное жало —
Всю грамматику Фабра в пятьсот муравьиных томов!

Мы вышли к озеру.
И резко
Повеяло, как сквозняком,
И вздрогнул лес, как занавеска,
Повисшая над косяком.

И большего – не разглядели…
Но что скрывается вдали? —
Не прошлое же, в самом деле,
Которого не обрели!

Отчётливы и одиноки,
Покачиваясь, как во сне,
Текут воздушные потоки
Сквозь лес, недвижный в стороне.

И нам, наверное, – туда же
Брести по сумрачным холмам,
Куда и жизнь течёт, и даже
Относит дым по берегам.

Туда, куда полоска света
Подсунута… —
За эту дверь
Заглядывать – дурная мета.
Или смертельная, поверь.

Постоялец поднимется в десять.
И уляжется в час рыболова.
Понапрасну не выронит слова.
Предварительно каждое взвесит.

Он глядит в слюдяное оконце
На короткую грядку укропа,
В чайной чашке елозит по донцу,
Подбирая потёки сиропа.

Потолочная прелая балка
Осыпает чаинки распада,
И скрипят, словно ось катафалка,
Восемь крон госпитального сада.

Кто-то бродит на мягких подошвах
По периметру дачного лета,
И сияет осенняя прошва
В безутешных балладах поэта.