Сергей Игнатьев - Игры на кровь

Был Свет и была Тьма. И сошлись посреди Великой Паутины, разделив Мироздание на Светлое и на Темное. И те, что вышли из Света, служили Белому Престолу. И те, что вышли из Тьмы, служили Престолу Черному. И была битва. И Свет рассыпался на мириады ярких искр. И Тьма рассыпалась на мириады зыбких теней. Из тысяч и тысяч миров Паутины, лишь один мир стал между Светом и Тьмой. И он был им полем боя. Победив в той Великой битве, Белый Престол завладел Паутиной. И был составлен из уцелевших в бою Белых воинов Орден Хранителей Паутины. И Нити ее были закрыты для тех, кто сражался за Престол Черный. Отныне были они побеждены, прокляты и навеки заточены в том мире, на который выпал жребий Магистра. И там пребывают по сей день, враждуя своими Кланами и вынашивая мечты о том, чтобы вырваться из западни. Но Хранители зорко присматривают за миром, ставший темницей. Знайте же, что упомянутый мир – тот, в котором родились вы и я. Тот мир, что мы называем своим, не чувствуя окружающих нас и обретающихся среди нас теней Черного Престола.

– Будьте добры, еще одну «Кровавую Мэри»…

Сделав очередной заказ, я развернулся на высоком стуле, и, облокотившись на барную стойку, обвел нарочито небрежным взглядом тускло освещенный зал…

Они сидели неподалеку, за столиком, освещенным парой свечей.

Худой паренек в очках и короткой джинсовой куртке и черноволосый мужчина с бородкой, в кожаном пиджаке и белых брюках.

Паренек улыбался, вполголоса рассказывая что-то своему собеседнику. Брюнет курил, пальцами свободной руки машинально водил по скатерти и не отрывал от очкарика блестящих карих глаз.

Бармен пододвинул к моему локтю стакан с коктейлем. Поймав губами соломинку, я продолжал наблюдать.

Живая музыка из соседнего зала мешала мне расслышать разговор парочки. Впрочем, я и так знал, что шепчет очкарик, все ближе и ближе тянущийся к уху своего собеседника…

Лицо паренька приблизилось вплотную к лицу брюнета.

Я непроизвольно сжал в пальцах стакан.

Брюнет медленно затушил сигарету, поднялся из-за столика и, воровато оглядевшись по сторонам, двинулся в сторону туалетов.

Очкарик, немного выждав, пошел следом.

Не сводя с него глаз, я вытащил из кармана крошечный мобильник и щелкнул кнопкой вызова.

– Игорь, я нашел его…

Вытянув из стакана соломинку, я залпом допил «Мэри» и, бросив на стойку несколько купюр, пошел в том же направлении, что брюнет и очкарик – к притаившейся в дальнему углу зала двери, украшенной латунными табличками со схематичными изображениями мужского и женского силуэтов.

В туалете было пусто. Аккуратно прикрыв за собой дверь, я бесшумной скользящей походкой двинулся вдоль кабинок.

Самая дальняя была заперта.

Я затаил дыхание, прислушиваясь… Да, все верно – до моего слуха долетел едва различимый прерывистый шепот и невнятные шорохи…

Стараясь не стучать туфлями по звонкому кафелю, я прошмыгнул в кабинку по соседству с запертой. Поставил ногу на бачок, рывком поднялся, хватаясь за край перегородки между кабинками, заглянул вниз…

Брюнет прислонился спиной к запертой изнутри двери. Закатив глаза и тяжело дыша распахнутым ртом, он бессильно елозил растопыренными пальцами по стенкам кабинки.

А очкарик…

Одной рукой вцепившись мужчине во взлохмаченные иссиня-черные волосы, а другой оттягивая ворот кожаного пиджака, он кусал его в беззащитно вытянутую шею… Узкие длинные клыки, показавшиеся из-под верхней губы, глубоко впились в загорелую кожу.

Струйки ярко-алой, горячей, молодой крови медленно-медленно стекали по подбородку очкарика, крошечными рубиновыми точками окропляя белоснежный кафель пола…

Я почувствовал, как в виски ударил набирающий силу пульс. В голове зашумело, и рот наполнился вязкой слюной…

Превозмогая себя, я потащил из-за пояса «Макаров», торопливо снял с предохранителя и хрипло выкрикнул:

– Именем Черного Престола! Прекратить!

Испуганно всхлипнув и закашлявшись, очкарик отдернулся от своей жертвы, вытаращил на меня глаза и резко оттолкнул обмякшего брюнета.

Неожиданно мощным ударом худого плеча выбив запертую дверь, он метнулся к выходу из туалета.