Кирилл Кожурин: Царский путь. Стихотворения 1990—2014 гг.

Смешались города, и времена, и лица…
Первоначальное открылось бытиё.
Но где-то в тростнике сидит цветная птица,
Переливается и песенки поёт.

Ланцетом острым вскрыл я голубые вены,
И медленная кровь – пурпурный вялый спрут —
По ванне растеклась за несколько минут
И всю окрасила, рождая вздохи пены.

Паросский мрамор ал, а струи всё текут.
Не могут задержать их мелкой ванны стены.
Воспоминания подобной этой сцены
Уже ни в чьей душе по смерти не умрут.

Вот так же я хочу (всё было уж когда-то),
Как гордый римлянин, оставить этот мир.
Ни слова не сказав, на середине пир

Покинуть, но успеть увидеть луч заката…
Заплачет раб, кого любил нежнее брата,
И выпьют вновь друзья под переливы лир…

Как в желуде сокрыт могучий дуб,
Иное тело зреет в нашем теле.
И падают сорвавшиеся с губ
Слова, что музыкой давно созрели.

В удобренную борозду уйдет
Последнее, безжизненное семя.
Но вечностью беременное время
Свой золотой донашивает плод.

Остановясь на середине склона,
Неосторожно в бездну посмотрел —
И ранен был стрелою Аполлона,
Безжалостней Эрота острых стрел.

Писать стихи совсем не трудно —
Труднее не писать стихов:
Окованные рифмой скудной,
Они живут века веков.

И как откажешься от славы
Вечнозеленый бросив лавр?
И входишь в портик величавый,
Где поджидает Минотавр…

«Militat omnis amans»*, – изрек премудрый Овидий.
Носит каждый солдат в ранце фельдмаршальский жезл.

* «Каждый влюбленный солдат» ( лат. )

Где серая в море глядится скала
В древах, зеленей изумруда,
У самого синего моря жила
Блаженная дева Гертруда.