Аркадий Макаров: Простор последнего полёта. Книга стихо-творений

Текла, в камышах поблескивая,
Речка налитая всклень.
Над старым оврагом навесилась
Лиловою тучей сирень.

Сирень осыпала влагу
Иволге на перо,
Птенец от восторга вздрагивал
У матери под крылом.

Ещё, горизонт остужая,
Волну поднимала рожь…
Спокойно, как дачник в пижаме,
На грядках копался дождь.

Но мир стал и чище и шире.
Всё мелочное – улеглось,
И первые звёзды прошили
Зелёные листья насквозь.

Был светел над берегом тополь.
Был птицы гортанный крик…
И выметал месяц в осоку
Желтые зёрна икры.

В летний полдень, до самых пределов,
Где встречается небо с землёй,
Тень от облака мчалась, летела
И накрыла меня с головой.

Тихий ропот прошёлся по ниве.
Загудели вдали провода.
На излуке, на самом извиве,
Стала тёмною-тёмной вода.

Зашумели деревья угрюмо.
Птица вскрикнула резко и зло.
Невесёлая, горькая дума
Омрачила природы чело.

Только тень пролетела и скрылась,
Птицу, спрятав, притихла листва,
И вода на реке заискрилась,
И у ног распрямилась трава.

Луч на землю упал с небосвода,
Распахнулась небесная высь,
И опять улыбнулась природа,
Отогнав невесёлую мысль.

Не пахать уже, не сеять – день последний октября.
Не взойдёт тугое семя. Не согреется земля.

Не нальётся соком корень, – не поднимется росток.
Заметёт дорогу вскоре, снег пойдёт наискосок.

Снег пойдёт и почернеет родниковая вода,
Там, где верба коченеет у колодца, у пруда.

Поклонюсь России в пояс, свету утренней звезды.
Первым снегом я умоюсь перед зеркалом воды.

Будет снег валиться с веток, громыхать в ведёрке лёд…
Нынче осень напоследок листья палые метёт.

И на том простор яснее, и на этом берегу…
Нету ягоды краснее, чем рябина на снегу.

Всему нахожу оправданье:
Что молодость гробя, кружил,
К тебе не ходил на свиданье,
Что песни своей не сложил.

На голос удачи капризной
Кричал желторотым скворцом,
Что лгунью любил больше жизни,
Что дружбу водил с подлецом.

Всему нахожу оправданье…
Вот листья летят мельтеша.
Печальна пора увяданья,
А проситься к свету душа.

Всему нахожу оправданье.

Снежок осыпается ранний,
И тает твой след в белизне…
Скажи, как найти оправданье
Мужской одинокой слезе?!

Ты помнишь?.. Помнишь – было утро
И солнца красного овал…
Дорожку в сад морозец лютый
Ледком поющим оковал.

В то утро печь топилась жарко.
Душа томилась налегке.
И пламя красное дрожало
На золотом половике.

Ты в дверь вошла. И в белом дыме
На молчаливый мой вопрос:
– Мороз на улице, любимый.
Мороз на улице… Мороз.

Соболья шапка пала оземь…
И только выдохнув: «Родна…»
Горели щёки от мороза,
Как от весёлого вина.

Сегодня к ночи заметелит
И загудит в глухом котле…
Как волчья ягода чернеет
Воронья стая на ветле.

Разгребая набухшую вату,
Солнце пляшет. Всё небо в огне.
Отложите кайло и лопату —
Едет праздник на белом коне.

Распрямитесь над скудностью быта,
Поднимите глаза от земли,
Униженья забыв и обиды,
Ледяные ладони зимы.

Чтоб душе и смеялось, и пелось,
Чтобы праздник в груди не погас,
Телогрейки казённую серость
Уберите подальше от глаз.

Бригадир будет в рельсу бабахать,
Изрыгая сивуху и мат…
Вам шелка бы на плечи да бархат,
Да французских духов аромат.

Я хотел бы напомнить особо,
Этот праздник навечно продля…
Вам к лицу чернобурка и соболь…
Только, где они те соболя???

Я прошу Тебя, Господи Правый
Пусть я пёс и грехами томим,
Чтоб алмазные крылья расправив,
Он взлетел над сиротством моим,
Белый ангел полдневного света!

В чёрной раме вечерняя дрёма…
Но я жажду и видеть и зреть:
И воздушную кипень черёмух,
И заката горячую медь
В ожиданье грядущего лета.