Аркадий Макаров: Простор последнего полёта. Книга стихо-творений

Старые кости не знают покоя.
Жизнь не отпустит – земля не возьмёт.
Дождик пройдёт и насытится поле.
Поле насытится – колос взойдёт.

Спасибо, милая, что ты на свете есть.
Хорош сентябрь, да только не зацвесть
Ни бабочке, ни вербе, ни траве…
Лишь паутинки тают в синеве,
Где безрассудной девочкой любим,
Я возносился ветреный, как дым.

Наверное, и я был молодым?..

Венок податливый, татарник в чистом поле,
Мне сладко знать, что я в твоей неволе,
Как маятник в разбуженных часах,
Как поцелуй на скомканных устах,
Как одинокий месяц в небесах.

А ты во мне, любимая, во мне!
Как солнца луч, расколотый в волне.
И свет игрив на той волне случайной,
Как норов твой, весёлый и печальный.

…Вот миг один, – и нет слезы капризней.
О, Господи! Как жжется пламень жизни!

Когда уйду… Когда закрою двери,
Ты не спеши. Я должен быть уверен,
Что над моей закатною звездою
Стоит любовь, хранимая тобою.

Заживёт не скоро рана.
Рот ладонями зажат.
Две звезды в оконной раме
Неприкаянно дрожат.

Ничего не вижу,
только
Небо низкое у лба.
Будет узел там, где тонко…
Продержись ещё судьба!

Две звезды стоят мигучих, —
Две слезы моих горючих,
Две текучих…

Ну, разве ты всё позабыла?..
Был вечер. Сиреневый дым.
По улицам стая бродила
Весёлых и молодых

Не шло ещё время на убыль.
Любовь, как и совесть, чиста.
Хмельные и крепкие губы
Твои целовали уста.

С тобою нет, женщина, сладу!
Ладони слезой не пои.
Прислушайся: в зарослях сада
Всё так же поют соловьи.

В исходе дня не угадаешь ночи,
Но резче тени и слабее зной…
И мы не так уж молоды с тобой,
Но знать о том душа ещё не хочет.

Ещё душа не хочет примириться,
Что смолкнут птицы в голосе твоём,
И нашей жизни светлый окоём
Лучом прощальным тихо озариться.

Осенний вечер выстудит жильё,
И свет задует в маленьком оконце…
Пляши и смейся. Празднуй бытиё.
Ещё не ночь. Ещё не село солнце.

Всё дело в щах, салате и гарнире…
И я – в гостях. Ни сват тебе, ни брат.
Лохматый пёс, зубастый пёс-громила
Сидит в углу на страже серебра

Снаружи дождь. Снаружи ветер зябкий
Здесь – благодать! И мне не устоять.
И стол хорош. И молода хозяйка.
И на губах морозец хрусталя.

Диск радиолы бесконечно вертится.
В цветах ковёр персидский на стене.
Не говори о ревности и верности.
Уж очень здесь слова не по цене.

Трубит бесёнок в золотые трубы,
Что, мол, пришёл ты не беседы для…
Да только пёс оскаливает зубы
И, не мигая, смотрит на меня.

Дай воды колодезной напиться.
Коротка полуденная тень,
Девочка, подросток, выпускница —
Два ведра наполненные всклень.

Я у дома сяду на порожек.
Воробьи купаются в золе.
Глухомань. Зелёный подорожник.
Крепкий дух нагретых тополей.

Что ты?.. Что теребишь руками
Поясок, плетённый у бедра?
Дай припасть горячими губами
К жестяному ободу ведра.

Наклонившись, вижу дорогое,
Там, где дно сужается в кольцо.
Не твоё качается, другое
Временем размытое лицо.

Зубы ломит светлая водица…
С той, другою, был и я знаком.
Девочка… Подросток… Выпускница…
Молоко и мёд под языком.

Вкус полыни горький.
Комариный звон.
Деревенька Горки,
Бондарский район.

На земле покатой
Изб нестройный ряд.
Здесь слова крылаты —
Далеко летят.

Под седлом кубанским,
С гривою в рублях.
Бродит конь цыганский —
Травы на губах.

Там, где ветлы мокнут,
Ты остановись!
В две досочки мостик
Через Ломовис.

Мне поверь на слово:
Горе – не беда,
С берега крутого
Не достанешь дна.

Вон звезда, сгорая,
Падает с высот…
Не ходи по краю —
Речка унесёт.

Зарю рассвет не потушил ещё.
Январь идёт в сиянии снегов.
Январь – он молод и розовощёк,
Как юный лейтенант в сиянии погон.
Ах, лейтенант! Девчонки онемели
От синевы твоих бездонных глаз…
Скрипит, скрипит, как кожа портупеи,
Снежок вчерашний в этот ранний час.
Упруг твой шаг. А рядом у дороги
Рассыпал кто-то шарики синиц.
Морозец дышит небом и здоровьем
И первою любовью выпускниц.
Наверно, полдень повернёт на ветер…
Но воробей, что соловью родня,
Сидит себе, чирикая на ветке,
Нахохлив перья, у подножья дня.