Борис Хайкин - Зона любви. стихи

От минора дойдя до мажора,
Стал моложе, как было не раз.
И тону в одиноких озёрах
На ходу голубеющих глаз.

Ласка женская вам – не игрушки.
Будет некому душу спасти.
Я познал в хрупкой женской ракушке
Столько радости – не унести.

Впасть в нирвану и мигом забыться,
Поднимаясь и падая ниц.
Лишь бы только мне не заблудиться
В перелеске заросших ресниц.

Дохнуло жарой, лишь я из дому вышел.
На струнах сидят птицы нотою «ДО».
Любовь умирает, как голубь на крыше,
Когда человек разоряет гнездо.

Луна расстаралась – опасная сводня.
Доиграна гамма той связи до «СИ».
Ведь «ДО» – это всё, что имею сегодня.
А что будет дальше – у Бога спроси.

Мы шествуем в храм, где проводится месса.
Песчинки сомнений хрустят под ногой.
Цветы нежных слов раскалённей железа
На сердце твоём прижигают покой.

Насыплем мучицы и тесто замесим.
Всё ближе и ближе проталины чувств.
Иду наобум, чтобы жизнь свою взвесить
На точных и нежных весах твоих уст.

Я немолод, в душе моей пусто.
Знака свыше часы мои ждут.
Словно пальцы, ломаю до хруста
На часах головешки минут.

В сирой участи чьё-то участье,
Как соломинка нам, где жнивьё.
Зацепился я якорем счастья
За холодное сердце твоё.

Не уловит дыхания ухо,
Как другой я с тобой изменю.
По губам её старою мухой
Я бесчувственно просеменю.

Опрокинусь я в глаз твоих омут
И замру с вожделеньем на миг.
Закипят сургучом и затонут
Твои губы, застыв на моих.

Всё что тронет, нас соединяет.
Перед чувством мы оба равны.
Как смычок, что из нас извлекает
Стон единый, задев две струны.

Ваш полудетский робкий шёпот
И еле выпуклая грудь
Не могут мой мужицкий опыт
Ни обольстить, ни обмануть.

Мы заварили вместе кашу —
Расхлёбывать пришло на ум.
И я вверну улыбку Вашу
В светильник самых тёмных дум.

Наездница и ясно глазка —
Не дёргай повод, не кричи!
Страшнее хмель притворной ласки,
Чем хохот филина в ночи.

Расслабишь в сладострастье руки —
Сомнёт поток речной затор.
И боль привычкою хирурга
Твой ампутирует восторг.

Пока с тобой, но понимаю,
Что скоро буду я ничей.
И будущие дни считаю
Числом оставшихся ночей.

Сентябрь, и скоро «новоселье».
И я не знаю, как мне быть.
Врачи сказали – две недели
Тебе всего осталось жить.

И перед тяжестью расплаты
Друг другу лжём в двойной игре.
И я зачёркиваю даты
В трагическом календаре.

Что остаётся – жить, как прежде,
Раскаяньем прикрывши плешь?
Перелицовывать одежды
Своих несбывшихся надежд?

Нет моей девочки кроткой.
Небо украло её.
Рыбкой на сковородке
Жарится сердце моё.

Знаю, что всё преходяще.
Пьянствую за упокой.
Голос мой, прежде звенящий,
Перебинтован тоской.

Сломленный, жалкий, пропащий,
Я бородою оброс.
Щёк перепахана пашня
Грядками медленных слёз.

Звёзды сожгут мои вирши,
Тело листа распластав.
Жду, что, как Бульба, услышу —
«Здесь я, мой верный Остап!»

Ветры, милую вы не видали?
Шарят по небу звёзд фонари.
Розовея, впрягаются дали
В стоны зарева звонкой зари.

Зачерпну море звёздною кружкой,
Где прострелена грудь тишины.
За надежду не дам и полушки
Занавешенной тучей луны.

От озона качаюсь, как пьяный,
Там, где море волною шумит.
И в карманах отверстых туманов,
Безъязык, колокольчик звенит.

Тяжело без тебя, дорогая!
Ветер снайперски целится в лоб.
Распрягаю, уже распрягаю.
Я коней, перешедших в галоп.

Склонился я над распростёртым телом,
Вмиг потеряв рассудок и чутьё.
Рыданье гирей в горле пудовело,
Забив смолой дыхание моё.

За горизонт уплыли утешенья.
Я пожалел, впадая в забытьё,
Что не смогли обвиться вокруг шеи
Петлёю руки бледные её.

Уставились глаза остекленело
Вперёд, не выражая боль и страх.
Фантомы обездвиженного тела
Уже не отражались в зеркалах.