Мария Жиглова - Фрэнсис Весь

«Стала Кольку вспоминать,
Показалось – мало,
Но молиться и писать
Я не перестала.

Хороши ль твои стихи?
Ведь царя-то нет уже.
Войны, происки, грехи.
Нету тоже Фаберже».
….
….
….
….
Поженятся ль они
Иль разойдутся,
Стаканы потяни,
Как будто вертишь блюдца,
Кто духа вызывал,
Виновен он пред небом?
Кто зверя рисовал,
Не знает цену хлеба
В тяжелые года,
Когда личины нету,
И ипостаси, да,
Бредут с сумой по свету,

Шикарнее икон,
Чем новоделы, нету.
И вновь ушел мой Весь,
Хоть обойди планету,
Как новенькое, всё.
И в Весе рак сгорает,
Читает он Басё,
И ангел вспоминает
Святые руки их,
Богов, что понемногу
Творят среди своих
Жизнь, правду и дорогу.

А чеченцы чем виноваты?
А они ведь солдаты тоже.
И от этой родимой хаты
Оторваться никто не может,
И солдаты идут за ранью,
В одиночках сидят чечены.
И теперь нас подъемным краном
Не поднять, чтоб идти в ученье.
Белый старец коня стреножил,
Что он сделает против танка?
И однако, сказать он может,
Что взорвали сыночка – ранка.

Бедный люд. И кто посередке,
С женами и детьми поменьше —
Топят тех, и горят лебедки
Буровые казенной нефтью.

Очень жаль. В бедный стих что лезет?
И сорвали одну перемену
Блюд – и в школе одну. И плесень
Остается. Что делать, Ленин?

И не знает он, что сказать нам,
Старый памятник, что из гипса.
НесказАнно, ах, несказАнно.
И Чечня – почти заграница.

Что пылить по газетам старым?
Знаешь, «Шурочка тоже пилит» —
Это Ильф и Петров сказали…
И теперь, в заграничной пыли,

Как бандитов прославим вместе,
Да и русских, однако, жалко.
Лебединая это песня.
Бесконечная пляшет палка.

Мимо Волги мы едем
На ямщике,
И прощай, свобода
В Америке.
Я не умер
И не умерла,
И во мне
Свобода жила,
Как в американском штате
Миссури, или Джорджия —
Нате!
Мне кланялся
Маяковский,
И что мне
Уют московских
Квартир,
Хоть в сибирской ссылке
Пишу и рисую вилки
И яблоки, «С Новым годом!»
И «Рождеством!» картины.
Надежды? И Черной Даме
Ткут зеленые палантины,
Шекспир ли? Ура, да будет!
И вновь меня не осудят
На каторге каторжане.
Ко мне приходят люди —
Старые парижане
И парижанки летом
Носят красивые кольца.
Фрэнсис – поэтам
Пригодится, наверно.
Машка, ты успокойся.
Все сделано верно.

Под кремлевской под стеной
Вождь целуется с женой,
А с другой-то стороны,
Вождь гуляет без жены.

Я хожу и волком вою
Мимо ресторан «Савою»:
До чего …
Жизнь-то буржуевая.

Хорошо свистелось мне
У кремлевской у стене —
Кто ходили к Мавзолею,
Подпевали только мне.

Макиндовид был на мне;
На кремлевской на стене
Горит золотом орел!
Ваня дует в колокол…

И на башне вечевой
В поисках языковой
Правды дует в колокол
Правоглазый тот орел.

«Православие квасное», —
Говорит одна кума.
Кум ей говорит: «Какое!
Ты, видать, сошла с ума».

Скажем утром мы чекистам,
Коим дали в баре квас:
«Не стреляйте в пианиста,
Он работает на вас!»

Гениальную частушку
Нынче Кремль нам прописал:
«Девальвацию проводим.
Кризис в мире. Бог сказал».

Ах, гляделки, вы гляделки,
Страшное оружие!
Поиграем в переглядки,
Только не подружимся…

Жил да был один священник,
Был, однако, неврастеник.
Говорят, что это стресс:
«Пушкин» петь, где до-диез.

Уронили папу на пол,
Сел на ж… Римский Папа,
Все равно его не брошу,
Как Кирюшу и Алешу!..

Саша и Алеша, Алеша и Саша
Сидели на крыше и не пропали.
В трик-трак играли, и было поздно,
Поздно вечерком они Ольгу продали.

Саня и Алена, Алена и Саня
Говорили весело: «Вот наша Оля».
А потом сидели и весело писали,
А потом писали гражданкам на волю.

В трик-трак они играли,
Играли в поле.
Играли и в поле, играли на воле,
А потом опять, ничего не понимая,
Жили они снова,
А в них стреляли…