Инна Фидянина-Зубкова - Былины от Инны. и другие сказки

Знай, что ли, наших.

«Вы направо, воины, не ходите,
там лес плохой:
леший и водяной.

Прямо тоже не суйтесь,
там самый шумный
монгол кочует —
ваш дух уж чует!

Езжайте ка, братцы, налево,
там жёны верны,
дворы и хаты,
коровы, козы, курята.»

Задумались бравые:
– Мож, каменюга и правая?
Налево, оно вернее.
Направо – смерть виднеет.
Видать, одна нам дорога – прямо!

«Ух Иваны упрямы!» —
пыхтит булыжник
(а кони пыжат —
летят куда-то вперёд)
Монгол вас враз приберёт!»

Но кто монгола боялся,
тот дома всегда оставался.
А наши привыкли пужаться
лишь Лешего с Водяным. Да, братцы?

– Ой да, богатырь суздальский,
ой да, сокол ты ясный!

«Не сокол, а медведь.»

– Да всё равно. Не напрасно
ездил ты на охоту,
вон «языка» какого славного справил!

«Сдохнет, пока до дому доставит.»

– А сдохнет, так за другим отправят
и на пир почёстный посадят!

«Вина нажрётся – никуда не поедет.»

– Ай, водою окатят
и на кобылу посадят.

«Да не кобыла это, а конь.»

– А ты что, рассматривал?
Ничего, яичко по голове покатают —
порчу снимут, отправят
в поход далёкий!

«Во лес глубокий
к Соловью разбойнику прямо.»

– Ай, с Соловьями
привыкли мы расправляться:
в прошлом году столько
их наловили силками!
Королей не хватило,
которым их продавали,
чтоб во дворцах пели трели.

«Что-то мы с тобой не туда залетели.»

– Ах да!
Ой да, богатырь ты суздальский,
да сколько ж в те силы!

«Да уж, красивый,
смотри и тебя под себя подомнёт.»

– А пущай себе подомнёт:
подправит плохонький род.

– Илья Муромец – большой богатырь,
его боится сам хан Батый,
его пугается вся округа,
дети, родня, подруга
и даже любима жена.
Вот такой у нас есть Илья!
У него дома не в стопке дрова —
он весь в походах,
он в воеводах
над всеми богатырями!
У него папа с мамой
живут в почёте.

«А батяня
Ильюшеньку ещё и сечёте.»

– Илья Муромец – богатырь видный.

«Его за версту ни с кем не перепутаешь.»

– Завидно?
У него рука, как две в обхвате:
как ухватит
врага за горло!

«Довольно,
расскажи ка лучше,
как он бочку вина выпивает,
а потом кур по дворам стреляет.»

– Ну, на Руси не без греха.
Зато ворога Илья
побил, перелопатил!

«Хватит,
надоели мне ваши сказки,
они напрасны
покуда
жив я буду.»

– А ты кто таков?

«Критик Петров.»

– Вот те и здрасьте,
а ну с былин моих слазьте!
Автор Зубкова.

«Я больше ни слова.»

Спорили наши спорщики,
спорщики, разговорщики,
спорили о силе богатырской
да об удали молодецкой —

кому что по плечу:
одному по плечу баба,
другому – награда,
третьему – целое войско,

а четвёртый сидит в печали
и не хвастает своими плечами,
старой матушкой и женой молодой.

«Ты чего, Аркаша, смурной?»

– Да думаю думу я, сотоварищи,
как бы не заливать вином глазищи,
а в поход отправиться далеко —
за Жар-птицей – золотое перо!

«За Жар-птицей,
так за Жар-птицей,
нам ли не материться?»

Собрались и пошли —
до дальней калитки дошли
и присели: пили, ели…

Снова хвастались силой,
боевыми конями красивыми,
старыми матерями,
жёнами, батями, псами…

– А как же Жар-птица?

«Нам ли не материться,
сиди, Аркашка,
полна чеплашка!»

И опять: десять мамаев срублено,
Соловьёв-разбойников сгублено
ой немерено
(всё проверено)!

Устали смеяться девушки у околицы,
да сочинять пословицы:
Коль богатырь пьяница —
на кол и не поганиться!