Елена Федорова - Эрнестин (сборник)

Станислава поблагодарила хозяина за угощение, сняла кокошник, протянула Фуне со словами:

– Положите его в свою суму, мой господин, и станете самым богатым человеком на земле.

– Посмотрим, посмотрим, что с твоими каменьями сотворит моя волшебная сума, – проговорил Фуня, заталкивая кокошник внутрь.

Через пару минут он почувствовал, как потяжелела сума, заметил, что она увеличилась в размерах. Обрадовался.

– Мой господин, ваша ноша становится неподъемной! – воскликнула Станислава. – Поставьте скорее свою суму на пол, чтобы она не сломала вам шею.

Фуня последовал ее совету, стер пот с лица, несколько раз глубоко вздохнул:

– Не думал я, что каменья драгоценные могут такими тяжелыми быть. Надо взглянуть на них поскорее.

Открыл он суму, а оттуда вырвался огненный дракон. Схватил он Фуню в свои крепкие лапы и не отпускал до тех пор, пока не превратил его в горстку пепла. Когда дело было сделано, огненный дракон исчез, а в горницу вошли два русских богатыря в белых шелковых рубахах, расшитых золотыми нитками.

– Возьмите ханскую казну и раздайте людям, – сказала Станислава. – Давайте им в три раза больше того, чем они попросят.

– А хватит ли нам денег? – спросил один богатырь.

– Хватит, и еще останется, – ответила княжна.

– А как мы узнаем, правду нам говорят люди или нет? – спросил второй богатырь.

– Богатство неправедное сделает крылья и улетит, – ответила Станислава. – Только щедрые и добрые люди получат награду.

Хлопнула она в ладоши, обернулась белой голубкой, полетела к Благовещенскому собору. А богатыри пошли деньги людям раздавать.

Те, чьи сердца были чисты, получили прибыль. Деньги, которые отнял у них Фуня, утроились. Тот же, кто богатырей обманул, остался ни с чем. Превратились деньги, добытые нечестным путем, в черных ворон и улетели вон.

Долго сидела на маковке храма белая голубка. Внимательно смотрела она на людей, несущих свои дары Господу в благодарность за спасение от монголов. А когда она взлетела в небеса, зазвонили колокола. Разлился колокольный звон по земле, разнося во все концы благую весть.

– Зло побеждено. Свободна земля русская… И вы, Павлуша, свободны, – Матильда поднялась. – А знаете, мне вдруг мысль пришла о том, что жадность человеческая может запросто красавицу в лягушку превратить. Даже не в лягушку, а в жабу, огромную бородавчатую амфибию, – поежилась. – Приглядитесь к красавицам, Павлуша, и вам сразу станет ясно: царевна-лягушка перед вами или жадная жаба.

– Вы все так тонко подмечаете, Мария Львовна, что я просто диву даюсь. Как, как вам в голову такие сравнения приходят? – воскликнул Павел.

– Поживете с мое, и у вас много разных ассоциаций появится. Наблюдайте и делайте выводы – вот главное правило мудрого человека, – ответила она.

– Вы – прекрасный учитель, Мария Львовна. Я бы даже сказал – прекраснейший. Я рад, что мы с вами встретились…

– Полно вам, Павлуша, – прервала она его. – Вы так говорите, словно прощаетесь со мной навеки. Мы увидимся в воскресенье, как обычно. Или у вас другие планы?

– Мне придется на пару недель уехать, – ответил он.

– Пара недель – это миг по сравнению с вечностью, Павлуша. Увидимся.

Они распрощались. Он вышел из подъезда, послал Матильде воздушный поцелуй, сел в машину, уехал. А она еще долго стояла у окна, смотрела на золотую осеннюю листву, на чуть порозовевшее закатное небо и улыбалась. Встречи с Павлом возвращали ее в ту счастливую пору влюбленности, когда она еще не была Марией Львовной – борцом с безграмотностью, а была юной Марусей Оболенской, за которой ухаживал профессор кафедры естествознания Павел Степанович Передольский.

Имя Павел стало для нее с той поры любимым именем. Она называла своего ученика Павла Гринева Павлушей, вкладывая в это имя всю свою любовь и нежность. Чувствовал ли это Павел? Наверное, да, потому что лицо его преображалось. Из заносчивого мальчишки он вдруг превращался в милого юношу с горящими глазами и пытливым взглядом. Павел был пластилином, из которого Мария Львовна лепила человека, похожего на профессора Передольского.

Временами Марии Львовне чудилось, что Павлуша Гринев и есть Павел Степанович Передольский, возродившийся после смерти и явившийся к ней в образе юнца, чтобы она поняла, какие муки он испытывал, ожидая их встреч. Отгонять эту мысль Марии Львовне становилось все труднее и труднее. И тогда она решила предаться воспоминаниям, окунуться в прошлое с головой, стать юной Марусей Оболенской и пройти весь путь с самого начала.