Елена Федорова - Замок Нейшванштейн (сборник)

– Прошу меня простить, фройлен Николь, но вам пора покинуть каминный зал и отправиться в свою комнату, чтобы хорошенько подумать над моим предложением, – громко сказал Питер Палмер. В тот же миг распахнулись двери, и услужливый Гюстав жестом пригласил Николь к выходу.

– Спокойной ночи, господин Палмер, – проговорила Николь.

– Можете звать меня Питер, – сказал он. Николь показалось, что он улыбается, хотя лица его она не видела.

– Спокойной ночи, Питер, – сказала Николь и пошла следом за слугой.

– Спокойной ночи, Ни-ко-ль, – послышался за ее спиной приглушенный шепот.

– Спокойной ночи, – сказала себе Николь, укладываясь в постель. – Говорят, если спишь на новом месте, то непременно приснится жених. А уж если сон снится в ночь перед Рождеством, то он обязательно сбудется. Что ж, проверим.

Николь блаженно растянулась на мягкой кровати и моментально уснула…

Порыв ветра задул свечи, стоящие в изголовье. Комната погрузилась во мрак.

– Ни-и-коль, – послышался сдавленный крик. – Помоги мне, Ни-и-коль.

Она встрепенулась, широко открыла глаза и увидела узкий лучик света, проникающий в приоткрытую дверь.

– Скорее, Ни-и-коль, скорее, – голос звучал требовательней и громче.

Николь вскочила с кровати и выбежала в длинный коридор, в конце которого стоял человек, призывно размахивая руками.

– Сюда, сюда, скорее.

Николь побежала быстрее, чувствуя, как стынут босые ноги, а от них холод медленно проникает во все тело, сковывая движения.

– Что случилось? – испуганно спросила она, подбежав к человеку, лицо которого ей никак не удавалось разглядеть.

– Он зовет вас, – послышалось в ответ.

– Кто? – удивилась Николь.

– Питер.

– Питер? Но мы ведь едва знакомы, – проговорила Николь. – Почему он зовет меня?

– Он умирает, и хочет видеть вас, потому что в замке никого кроме вас нет. Идите же скорее, – взволнованно проговорил человек.

– Умирает, но… – прошептала Николь, чувствуя, как подкосились ноги.

Человек распахнул двери, подтолкнув Николь в комнату, где на высоком постаменте стоял стеклянный саркофаг, окруженный свечами. Николь сделала несколько шагов и остановилась, страшась увидеть искаженное гримасой смерти и без того уродливое лицо Питера Палмера. Но в стеклянном гробу лежал вовсе не уродливый старик, а юноша, похожий на рыцаря Лоэнгрина.

– Кто это? – прошептала Николь.

Юноша приподнялся и проговорил, едва шевеля губами:

– Вы пришли, какое счастье. Я уже не надеялся, что увижу вас наяву. Но вот увидел, и теперь могу спокойно умирать…

– Умирать? Но почему? Зачем? – воскликнула Николь, подбежав к стеклянному саркофагу.

– Таков неизбежный конец всех живущих во вселенной, – проговорил он, опуская голову на подушку. – Прощайте, Николь.

– Нет! – воскликнула Николь, протянув вперед руки, желая прикоснуться к темным волосам юноши, но руки уперлись в холодную крышку саркофага.

– Нет, нет, нет, – закричала Николь, забарабанив по холодному стеклу кулачками.

– Выпустите меня! – закричал юноша, забарабанив по стеклянной крышке изнутри.

– Тише, тише, – тронул Николь за плечо человек, приведший ее сюда. – Не кричите, фройлен Николь. Это всего лишь сон. Вы видите сон Питера Палмера. Смотрите внимательно, что произойдет потом.

– Сон? – не поверила Николь, пытаясь заглянуть в глаза человеку, но снова не смогла увидеть его лица.

– Тише, – прошептал человек. – Смотрите.

Николь повернула голову к саркофагу, но его уже не было. Теперь на его месте стояла большая дубовая кровать, на которой сидел темноволосый юноша, похожий на Лоэнгрина, и вытирал влажный лоб белым кружевным платком.

– Я умираю от любви к таинственной незнакомке, – раскачиваясь из стороны в сторону, проговорил он. – Если эта девушка не плод моей фантазии, то я непременно должен увидеть ее. Увидеть, увидеть, увидеть…

– Питер, – прошептала Николь. – Питер.

– Вы?! – воскликнул он, подавшись вперед.

В тот же миг комната превратилась в цветущую аллею, на которой стояли, прижавшись друг к другу, юноша и девушка. Николь не смогла разглядеть их лиц. Холод, сковывающий ее тело, добрался до сознания и парализовал его.

– Пора вставать, фройлен, уже утро, – стукнув в дверь, громко сказал привратник.

Николь открыла глаза, улыбнулась солнечному свету, легко поднялась с постели и замерла перед окном, любуясь высокими горами, глубоким ущельем и стремительным, пенным потоком.

– Уже утро, фройлен, – вновь стукнув в дверь, проговорил привратник чуть громче.