Валерий Красовский - Лирическая летопись

Ветров осенние оркестры
Уже звучат наперебой.
Ветрам, конечно, слышать лестно
Хвалу несомую листвой.

В аллеях парка, в гулких скверах
Свои пюпитры разместив,
Без объявления премьеры
Они играют свой мотив.

Порой осенние оркестры
Меняют свой репертуар,
Определив событий место,
В жестяный бубен шлют удар.

Беля береговые кручи,
Венчая осени сезон,
Завьюжил снег из сизой тучи.
Он первый, – значит обречен.

В саду тигрица-осень…
Все явственней за листопадом
Зимы белеющая проседь…
Все ж не о том баллада.

Жаль, ураган-охотник
Не пощадил ее в капкане;
Метлою вымел шкуру дворник,
И сжег, как сор, на яме

С кленовою листвою
Шуршащею и золотистой,
Увы, опавшей, неживою
Туманным утром мглистым.

Колючих капель мелкая шрапнель
До боли ранила лицо и руки;
Кружилась вихрей лихо карусель,
И корчился ноябрь в предсмертной муке.

Потоки, распирая берега,
Неслись в бурливом русле речки;
Из туч летела снежная фольга
И думалось о теплой русской печке.

На зданиях дрожали витражи,
До горизонта небо было хмуро;
Все круче исполняла виражи
Над городом бушующая буря.

Веселья не мигали маяки;
Неся с предгорий вой шакалий,
Шершавые ненастья языки
В садах листву последнюю срывали.

Даль солнце огранило,
Земля, как бриллиант.
Небесное горнило-
Наш жизненный гарант.

И в каждой яркой грани
Открыт чудесный вид:
Вот степью мчатся лани,
Там гор восстал гранит.

Суровые пустыни,
Зеленые поля,
То проблеск моря синий,
То вся в цветах земля.

Творения природы
В коллекциях планет.
Под светлым небосводом
Прекрасней мира нет!

Подножья гор снегов снимают шубу;
Разросся мак кроваво по степи;
В распадок путь прикрыли скалы-зубы,
Песок у ног струится и скрипит.

Взвывает ветер бешеной собакой,
Течет река с вершин от ледника;
И явь была, что кончилась атака
На выдохе последнего броска.

Война не видит правых и невинных;
И жертвы стон не трогает небес;
Недвижных гор простреленные спины
Дорогу перекрыли на Термез.

Полдень солнечной короной
Возвеличил небеса.
Под густой платана кроной
Тень прохладу поднесла.

Плов желтеет, как ромашка,
В трехпудовом казане.
Спит верблюд, забыв про жвачку,
При довольстве и тепле.

Вдохновляется чайханщик
И с пиалой тут как тут:
«Я для вас теперь заправщик,
Обслужу за пять минут!»

Горным медом пахнет дыня,
На сухих губах песок;
Беспощадная пустыня,
Дай живительный глоток!

Нам привалы мимоходом
Обозначили маршрут;
Переезды да походы,
Служба, дружба, ратный труд.

Садилось солнце. Полоса закатная
Все уже становилась над землей.
Просторы открывались необъятные
И наступал божественный покой.

Созвездья в небесах повисли гроздьями,
Застыли утомленные пески;
Машины испещрили их бороздами
До русла высыхающей реки.

Громаду-ночь во всем своем величестве
Уже встречал бессонный караул,
В бескрайние вселенские владычества
Входил анклавом дремлющий аул.

Смотрю в стекло иллюминатора,
Любуюсь дальними пейзажами —
Рельефы кольцевидных кратеров,
Плато и нефтяные скважины.

Летим над желтыми просторами,
Над малонаселенной местностью.
Дороги редкими узорами
Селений обвели окрестности.

Пустыню прочертили рельсами,
Как тушью, черной, жирной линией.
И лету, щедрому по Цельсию,
Гладь Каспия открылась синяя.

Цивилизаций древних базисы,
Края с сокровищами-недрами,
Возникшие вдоль рек оазисы
Доныне остаются щедрыми.

Даль надвигается хлопьями белыми;
Словно сомкнулись с землей небеса.
Ветками ив и берез онемелыми
Вяжется зимних узоров краса.