Валерий Красовский - Лирическая летопись

Как то, проезжая по одному из живописных мест, на камнях я заметил надпись белой краской: «Здесь был Хеопс».

(ветер времени, либо река – все равно хочется поднять паруса)

Всерьез лирикой я увлекся лишь в конце восьмидесятых годов в Ташкенте благодаря литературным консультантам Морицу В. А. и Феськову А. С., сумевших разбудить в моей натуре дремавшее творческое самолюбие и помочь поместить в одна тысяча девятьсот девяносто первом году в печати несколько произведений. Я давно заметил, что с помощью безбумажного сочинения стихов очень хорошо коротать время в дороге. При мне всегда была записная книжка, в ней, при случае, я оставлял пометки. Потом я перечитывал наброски и многое выбрасывал. Однако некоторые вещи не уничтожались и почему-то прочно застревали в памяти.

Все рифмованные тексты, что приведены выше, были написаны, как дневник, для памяти, а не для суда читателей, поэтому я не предлагал их для периодических изданий.

У нас в квартире набралась целая библиотека книг для детей. Все, что выпускалось, мы старались купить. Присылали внучкам книги также бабушки и дедушка. Чтобы сохранить все в целости, я даже начал их сортировать по размеру и переплетать. Как то меня в шутку дочери попросили написать для них детскую книгу стихов. Через некоторое время я набросал около сотни текстов в необычной манере изложения и пару стихотворений в привычном общепринятом формате. Все написанное отнес в одно из издательств самостоятельно, так как уже удостоверился на практике, что почтовые отправления редко заканчиваются удачей. Свои труды я вручил лично заведующей. Это была полная черноволосая узбечка, одетая строго официально с подобающей своему образу прической. Она поинтересовалась, не открывая папку, ее содержимым.

– Что тут?

– Стихи для детей! – ответил я.

Она с удивлением посмотрела на стоящего перед ней военного в звании подполковника медицинской службы.

– И что вы хотите с ними сделать?

– Напечатать, – спокойно ответил я.

Поборов мучившие ее сомнения, она взяла телефонную трубку и попросила зайти к ней одного из своих сотрудников. Когда тот вошел, она пригласила его присесть и сказала:

– Владимир Александрович, прочитайте, пожалуйста, вот эту рукопись и напишите свою рецензию.

– А что за жанр? – поинтересовался писатель.

– Стихи для детей.

– Так я же прозаик!

– Ничего, разберетесь. Если вам понравится, то поэтам тем более.

Мориц, такова была фамилия у сотрудника редакции, обещал через пару недель позвонить. Но связался он со мной гораздо раньше. Мы встретились в назначенное время.

– Ну, в общем, для печати не годится, – сухо оповестил он меня о своем мнении и стал следить за моей реакцией.

Я же был абсолютно спокоен, так иного ответа не ждал и протянул руку за своим трудом, чтобы покинуть учреждение. Однако мой критик продолжил разговор:

– А что это за стиль изложения вы выбрали? Я такого еще не встречал.

– Я решил поэкспериментировать.

– Ну, это позволительно только мэтрам! У вас там более сотни стихов! А вот два из них неплохо написаны. Вам нужен официальный ответ.

– Нет, не надо.

Владимир Александрович дружески улыбнулся и поинтересовался:

– А вы сможете написать десяток стихотворений, как те два, которые я отметил плюсом.

– К какому сроку принести?

– А как напишите, так и приходите.

Сотворив более десятка новых стихотворений, и, прихватив подборку своих опусов взрослого образца, я отнес все Морицу для оценки. Через пару дней он мне позвонил и назначил место встречи на улице неподалеку от своего дома.

– Вот это совсем другое дело, – сказал он, когда мы пожали друг другу руки. – Зайдите ко мне в издательство, можно послезавтра. Я напишу положительный отзыв. Поначалу я с вами вообще ничего не собирался обсуждать, когда начал листать первую рукопись. Хотел сразу забраковать, но потом наткнулся на два стихотворения, которые меня заинтересовали. И я подумал, что тут не так все просто. И вообще перестаньте маскироваться под детского поэта! Зачем вам этот лепет? У вас же есть творческая искра. Пишите серьезные вещи! Не бросайте!