Валерий Красовский - Лирическая летопись

В чаще леса родники,
Пни, коряги, пауки…
Трав оранжереи.
На поляне шум и смех —
Заяц выиграл забег,
Обогнал он лихо всех.
Нет его быстрее!

Солнце движется, не ждет…
Но еще быстрей плывет
Синеглазка-тучка.
Выходной ее наряд
Быстро молнии строчат,
Как подвески, белый град…
Будет номер: «Взбучка».

Тьмы служитель, леший злой,
Звал в болото за собой
Путников усталых,
Что пытались прямиком
Выйти через бурелом;
Но помог им добрый гном —
Проводник бывалый.

Покинутое поле,
Стогов соломенные слитки,
Снимает роща поневоле
Багряные накидки.

Стремительно, со свистом,
Прохладный воздух рассекая,
Промчалась клином в небе мглистом
Гусей пугливых стая.

В места иные жизни
Летят, перекликаясь, птицы.
Но в срок им память об отчизне
Повелевает возвратиться.

На траве в саду, на тропах,
Чуть блестя, белеют стропы —
Это пауки-десантники
Приземлились в палисаднике.

Золотым узором цвета
Запылало бабье лето —
Это солнышко осеннее
Шлет тепло свое последнее.

Подает печально голос
Одинокий в поле колос.
Стая птиц укрылась дымкою,
Словно шапкой-невидимкою.

Исчезла россыпь ярких красок,
В свои права вступила ночь.
Кто днем пугается огласок,
Теперь повластвовать не прочь.

Зажглась и умерла зарница,
Луна плеснула в речку свет…
А вот и сказочные лица —
Русалки начали балет.

Не отыскав других оказий,
С колонной сборной всех Емель
На печках бал разнообразить
Цыган нагрянула артель.

В каретах едут царь с царицей
Да их придворные, шуты…
Как любят слушать небылицы
Девицы редкой красоты!

Пируют бравые солдаты,
А вездесущие купцы
Свои соизмеряют траты.
О чем-то спорят мудрецы.

По лунной выехал дорожке
Морей хозяин, сам Нептун;
А черт, под шляпой спрятав рожки,
Теперь примеривал зипун —

То хвост уродливо торчал,
То раздвоенные копыта, —
И черт досадливо серчал,
Что суть бесовская не скрыта.

Спешит Яга на новой ступе…
Ее последняя модель
Недавно в пилотажной группе.
Какая ведьму манит цель?

Из плоти, – кожи да скелета, —
Неувядающий Кощей,
Храня бессмертия секреты,
Бродил, как призрак, средь гостей.

Гуляка-леший, весь в лохмотьях,
Сорил лишайником и мхом.
Перескочил галопом мостик
Добрыня на коне лихом.

Сияла люстрою Жар-птица;
А соловей-разбойник дуть
В трубу в оркестр пошел учиться —
Решил он в музыке блеснуть

Танцуют хрупкие принцессы
И вьются рядом женихи;
Над соблюденьем интересов
Не дремлют чуткие отцы.

Увы, не хватит ночи лунной
Все даже мельком обозреть.
Под звуки лиры многострунной
Давайте жить, любить, умнеть.

Прохладой наполнено чрево колодца…
Песчаный, порою, проносится шквал
Вода серебром ослепительным льется
И колется тысячью ласковых жал.

К источнику тянется желтою лапой
Послушный велению ветра бархан.
Его продвигает этап за этапом,
Неистово дуя, степной ураган.

Саманные жмутся друг к другу постройки,
Стоически жизнь презирает нужду.
Веселые суслики делают стойки,
И сочные персики зреют в саду.

Пустынные вихри стремятся к арыкам,
На поле хлопчатника, пылью во двор;
А небо с орлиным ликующим кликом
Парило над вечными пиками гор.

Пусть мы не рядом, – с нами сны,
Они доносят сердца стуки,
Мы ими объединены,
Как осязанием и звуком.

Неприхотливая земля
Звенит рассветными лучами,
Ночь уползала, как змея,
В пространства скрытые корчами.

Недолговечная роса
Посеребрила тент палатки,
След перерезал колеса
Барханов дышащие складки.

В предгорьях дальних Ташкепри
Гостеприимен и радушен.
Водою горной две сестры
Пустынные поили суши.

К исходу дня кумач зари
Края суровые пустыни
Вечерней свежестью взбодрит,
И твердь скалистая остынет.

Все осязаемые дни,
Я был причастен к гордой вере.
За все разлуки извини
Презрев никчемные потери.