Гомер - Илиада. Новый стихотворный перевод Аркадия Казанского

А богини спешат, голубицам подобно, иль сов

Лёгкой поступью, помощь подать для аргивян любимых.

Лишь достигли туда, где стан многих мужей храбрецов. {780}

Там вождя Диомеда, коней воеводы великих,

Строй густой окружал, словно львы, что сжирают чужих,

Или вепри, которых клыки не легко одолимы, —

Пред аргивцами став, завопила тут Гера на них,

В виде Стентора, мощного мужа, чья глотка из стали, {785}

Так кричащего, как пятьдесят совокупно других:

«Стыд презренным аргивянам, дивных мы тут не видали!

Если в битвы вступал Ахиллес благородный, в тот миг

Дети Трои напасть из Дардановых врат, не дерзали

Выступать; все боялись его сокрушительных пик! {790}

Вдруг далёко от стен, пред судами, воюют герои?»

Так сказав, возбудила и силу, и мужество в них.

Ясноглазка Афина к Тидиду идёт той порою;

Видит, – царь у своей колесницы, с конями привстал,

Прохлаждает там рану, Пандара задетый стрелою. {795}

Пот его изнурял под широким ремнем, через стан

Щит округлый держащий; тяжёл он, рука вся заныла,

Подымая ремень; унимает он кровь горьких ран.

А богиня, за конскую сбрую берясь, возгласила:

«Нет, Тидей произвёл на свет сына себе не чета! {800}

Мал Тидей был росточком, по духу воитель был сильный!

Я тогда запрещала ему подвизаться к делам,

Он один из ахеян сдержать не мог душу порогом;

Вышел в Фивы, послом к многочисленным Кадма сынам.

Я велела ему пировать преспокойно в чертогах; {805}

Но герой не желал силу духа свою позабыть,

Он кадмеян обритых, к борьбе вызывал, бил их с богом,

Я сама помогала герою победы добыть!

И тебе помогу, благосклонна всегда, и, с почином,

Ободряю тебя я, троянцев всех весело бить; {810}

Иль от подвигов бурных устал, поражён, где причина?

Или робость связала бездушная? Где же дары

От героя Тидея, Инея великого сына?»

Отвечал Диомед благородный, как должно открыв:

«О, я знаю тебя, Дия дочь, громовержца, в сраженьях! {815}

Всё, как есть, я тебе расскажу, ничего уж не скрыв.

Не усталость моя, и не робость мне держит движенье,

И заветы я помню, какие ты мне же затем

Говорила, – сражаться нельзя ни с одним из блаженных;

Но, тут Диева дочь, Афродита из неба зачем {820}

В бой явилась, за что её острая сталь поразила?

Потому отступаю я сам, и аргивянам всем

Повелел, уклоняясь, собраться сейчас у могилы.

За Ареем слежу, – сам он правит гремящей из битв!»

Светлоокая дева Афина ему говорила: {825}

«Диомед, о, Тидид, воин, сердцу любезен твой вид!

Не страшись ни Арея теперь, ни любого потомка

Бога сильного; я постою за тебя без обид!

На конях быстроногих лети на Арея-знакомца;

И мужайся, рази за свирепства Арея с колёс, {830}

Бога буйного, впрямь сотворённое зло, вероломца!

Он недавно обет предо мной и пред Герой принёс, —

Будто против троян за аргивян бороться хотел он,

А стоит за троян, вероломный, изменчивый пёс!»

Так сказав, с колесницы на землю согнала Сфенела, {835}

Показавши рукой, – и, покорный, мгновенно бежит;

К Диомеду богиня сама в колесницу взлетела,

Вспыхнув гневом; ужасно дубовая ось так скрипит,

Бога грозную дочерь подняв, мужа тяжкого силу.

Сразу бич и поводья Паллада Афина, схватив, {840}

На Арея, на первого бурных коней устремила.

Он этолян вождя раздевал Перифаса дотла,

Мужа мощного, славного сына Охезия жилы;

Труп кровавый Арей обнажал, но Афина могла,

Чтобы он не увидел, под шлемом Аида укрыться. {845}

И губитель Арей видел лишь Диомеда дела,

Он с вождём Перифасом огромным враз бросил возиться,

Где доспехи у павшего жаждал с душою добыть;

Прямо шёл к Диомеду, летящему на колеснице.

Но лишь сблизились оба, друг друга летящие бить, – {850}

Арей, бросясь вперед, над ярмом конским сам, бесшабашно,

Пикой кованой бросил, пылающий душу сгубить;

Но, рукой светлоокая дева Афина взяв, страшной,

Пику вбок отшвырнула, напрасно её устремил.

И тогда Диомед на него нападает бесстрашный, {855}

С пикой; мощно Паллада Афина добавила сил, —

Под живот, прямо в пах, где украшена перевязь златом,

Поразил, и, бессмертную бога он плоть просадил,

Пику вырвал обратно. Взревел бог Арей в стальных латах

Страшно, как тысяч девять иль десять вскричали вояк, {860}

На войне начинающих битву, убийством богату.

Ужас пал на дружины троян и ахеян, вот так

Заревел бог войны, Арей страшный, не сытый и хлебом.

Так угрюмым и чёрным от тучи покажется мрак,