Таёжный Волк: Босяцкие баллады

Служат мне лохмены истоком ванта,
много баксов достаю во время ганта.
Беру мане да сверканцы как трофей,
сгола сдираю всегда жирных графей.

Штанами трясу в постоянных гестах,
бризец снимаю в различных местах.
Без корней на работу обычно чапаю,
со взломом или втихую галье хапаю.

Миссером и шпайкой не даю вредов,
да после кражи не оставляю следов.
С тырбажем ноги делаю без кипиша,
чтоб не повидал мусоров да рикиша…

И вот опять выхожу я в тёмную ночь,
коли нету на улицах людского стада…
На фарт положу я всю ворскую мочь,
раз качу на скоки по районам штада…
И вот опять одному я канаю на дело,
взяв с собой пиявки, рвотку и дрель…
Как всегда, хавиру я заделаю смело,
без особой напряжки попаду в цель…

Вольтами я всех оперков облапошил,
в натуре среди фраерков всполошил.
В конторе там лежит много висячков,
не оклемаются зане от моих скачков.

С гвалтом на дыбы встали мильтоны,
да хором суки обначили все притоны.
Но следаки не предъявят по статьям,
баранками я не скован по запястьям.

Пошли потом с кентухой на гастроли,
где на мази медведей двух вспороли.
Ловко мы обошли да зухеров капкан,
гады пошлые не накинули нам аркан.

За мною давно тайком секут филера,
но при тырке не застигают шнифера.
Как ни пытаются в кичманы завести,
доселе не фартит лапы мои замести…

И вот опять выхожу я в тёмную ночь,
коли нету на улицах людского стада…
На фарт положу я всю ворскую мочь,
раз качу на скоки по районам штада…
И вот опять одному я канаю на дело,
взяв с собой пиявки, рвотку и дрель…
Как всегда, хавиру я заделаю смело,
без особой напряжки попаду в цель…

Босотой мы снова кутим в шалманах,
пока лавье стычет в наших карманах.
Но вечно дышу я жиганским азартом,
сице смело хлыву за шатким фартом.

До гробовой доски не сяду на дрейф,
скоро вечером опять колупну я сейф.
Набой дали на вильду пузатого лоха,
и наверно видать мне крупного тоха.

По сторонам вот и зыркнул на месте:
сыскари походу не висели на хвосте.
Рулетками вертанул я серьги наспех:
распахнуто порте безо всяких помех.

Сбондил из коробки солому да рыжи,
с кешером после чего встал на лыжи.
Но пред выходом услыхал шум и гам,
и какие-то, блядь..: неужто суки там?

Раз один шмельцер дал набой,
и мы шарагой пошли на працу;
фомки да вилки взяли с собой
да каретой выкатили на трацу.

Одна луна застала за нагаром,
коли шли мы втихаря на качу,
но впреди там пахло наваром,
раз ехали мы на карасей дачу.

С трудом восе прошли заборы
и вступили мы в темину корта;
со френдом отначил я запоры,
другой стоял на цинке у порта.

Нескали в хазовке той лопухи,
и во станцы закатил с кентом;
в мехаль засовали мы ромухи
да на лыжи встали шоментом.

Вышли во двор сенца шухера,
не оставив следов за спиной;
не уловили на шванце зухера,
но засекли гаморы за стиной.

На стрице мы псов заметили,
коли шканали к нашей тачке;
в туман мы тайком полетели,
но шли гады к соседей дачке.

С ними и наводчика я застал,
кто наколку на дело дал нам:
сице контору за нами таскал:
ноли втайне гнида пахал там.

Но в другой мезон мы вошли,
во тьме спутав адреса ванов:
мусорила восе там не нашли,
да в раже мы застигли ганов.

Мы обратно пошли в малину,
но недолго ждали на лимане:
вскоре менты ушли в далину,
а мы концы отдали в димане.

Сице снова не светило гадам,
и мы лаче обошли шуцманов;
сице снова покатим по хатам,
но дале похлим от фуцманов!

Стал на шемину святого вора,
лазил по ширманам смолоду;
нема за спиною кола и двора,
за дело шастает он по городу.

Ходит он по музыке на банах,
где кругом одни лохи топают;
грабли его шарят в карманах,
тайком шмели гусей шопают…

Не знал уркан в жизни труда,
не марал нигде свои смычки;
выходит на працу сизе груда
и смело совершает он тычки.

Воровски добывал он филки,
не брал на плечи свои клажу;
черти долго не вязали вилки,
раз лаче мастырил он кражу.