Наталия Логинова: Любовь, смерть и другие неприятности. 2006–2016 в стихах

А я, рифмуя «кровь» — «любовь»,
писать об этом буду вновь.

Не уходи ты от любви,
Ведь от неё нельзя нам скрыться.
В сырой и каменной темнице
Ты болью душу не трави:
Она рождалась для любви.

Не уходи ты от любви,
Ведь всё равно тебя настигнет,
И всё земное вдруг покинет
Тебя, моли иль не моли:
Ты появился для любви.

Не уходи ты от любви,
Ведь жизнь уходит год за годом,
Жизнь без любви — лишь дань заботам:
Живи, свети, твори, дари —
Не уходи ты от любви.

мне надо надо надо надо заставить себя выйти из дома
пойти с кем-нибудь на свидание
улыбаться и всячески
как будто всё будет хорошо
как будто мне всех хватает
как будто внутри меня не сидит эта чёрная дыра
как будто мне не хочется вцепиться и не отпускать
но только в кого-то очень конкретного
в кого нельзя
совсем нельзя
потому что не надо это же чувства
а это лишнее
надо как все ну мы же взрослые
в самом деле
все всё понимают
встретились разошлись
работа карьера хобби
что угодно важнее, потому что
ЭТО ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ВАЖНО
а ты ну что ты ну ты же понимаешь
ты все понимаешь
ну да
конечно
я всегда всё понимаю
у меня такая функция — понимать
можно даже не извиняться
и не оправдываться
не врать не делать вид
просто быть собой
честно ставить меня на мое тридесятое место
где-то между едой кино музыкой пивом
спортом книжками компьютерными игрушками
тусовками гонками концертами итп и довольно ясно
что не следует ждать не большего — а ничего вообще
ждать вообще занятие бессмысленное
но женщины любят бессмысленные занятия
явно вот так же в древности сохраняли огонь в пещере
когда охотник давно уже ушёл и не то что мамонт
а просто ушёл
а проблема в том
что как только охотник скрывается за горизонтом
к пещере из темноты подползают волки
мамонты саблезубые тигры тараканы
и прочая нечисть и окружают бодро
а у женщины только пещера и огонь и еще эти
идиотские наскальные рисунки
и зима впереди
и она всех конечно прогонит
и с мамонтом они с бабами разберутся
есть захочется тут уж без вариантов
но только очень хочется всё равно
чтобы охотник вернулся
скорее конечно
чтобы он просто был
но это пожалуй
самое нереальное пожелание

Я хочу быть с тобой. Я хочу. Быть с тобой.
Не с ним.
Да, я знаю, ты
не единожды был любим,
да, я знаю, возможно, ты
нужнее другой —
это не отменяет желания быть с тобой.

Я хочу быть с тобой. Хочу видеть твои глаза,
в обрамленьи густых ресниц, от которых все тормоза,
(если были) — слетают напрочь. Уносит в ночь —
а рассудок, сдавшись, не в силах ничем помочь.

Я хочу, наконец, запустить руки в копну волос,
мы шутили так долго, что на этот раз всё — всерьез,
о приличиях вспомним завтра, (если вспомним) после зари,
Ночь застенчиво входит, мягко усыпляя все фонари…

Я хочу быть с тобой. Слушать голос, касаться рук,
забывать про дела, про совесть, лететь в Магадан, Бейрут,
про себя улыбаться, ставить loved своим верным mood,
я хочу быть с тобой.
И меня
оправдает и Вечный Суд.

Двенадцать часов сна за трое суток,
автобусом
и никаких маршруток,
мне не хватает десятиминуток на то,
чтобы переключить мозги;
я всё скажу, но вот тебе —
едва ли,
мы в гости
и плевать, что нас не звали,
«купи мне тест и кекс», столкнёмся лбами —
в этом тумане не видать ни зги.
Я ною, обзываюсь Буратиной,
ты нравишься мне (ладно, и с щетиной),
из-за тебя я и ношусь как белка,
и улыбаюсь,
отходя ко сну.
Не знаю, что ты думаешь о мире
и обо мне в этой чужой квартире,

но как спецкор
в «совсем прямом» эфире —
не волноваться просто
не могу.

Дотронься до спины и нарисуй
трамвайных рельсов сеть на перекрестке,
стучащие в такт каблуков подмостки
и чешую брусчатки. Сабантуй

столбов фонарных и крестов костёлов,
крыш, окон и балконов странной формы
добавь, но лишь в пределах общей нормы:
должно места хватить для новосёлов.

Дотронься до спины. Там город твой,
весь в звоне крыш, сияньи колоколен,
весь в юности и собственной свободе