Евгений Клюев - Зелёная земля

в теченье двух в теченье дней… в теченье века -

какой тут век у нас и что тут за страна?

Два дня – Великая Китайская Стена,

в сон уходящая, пришедшая из сна,

два дня – река, строка гекзаметра, улика…

Послушаешь: поют! А жизнь, сама собою,

проходит стороной – такой напрасный труд…

но мы идём за ней тяжёлою гурьбою -

замрёшь на полчаса, послушаешь: поют!

О чём они, когда так тесно в расписаньи

сгустившимся часам, когда не до молитв, -

забыв про небеса, живём под небесами,

а вспомнишь небеса, послушаешь: болит!

Внутри болит – и жмут плащи, пальто и шубы,

жмут хижины, дворцы, и все пространства – жмут,

и музыки почти совсем не помнят губы,

и полотно судьбы почти свернулось в жгут,

и жгут лучи светил – дневного и ночного,

воспоминанья жгут, свистя, как тонкий прут,

но больше жгут стихи: в них жжёт любое слово -

опомнишься от них, послушаешь: поют!

Бумажный храм мечты, надежды храм картонный,

светлопроцветшии крест, как сон твой, невесом…

Но как они поют – над бездной, у которой

гуляем мы с тобой, забывши обо всём!

Как объяснишь, что нет невинней нас!

Невинны все, кто попадает в бурю,

невинны все, бредущие вслепую,

и все, кто верит в случай и в Богдаст.

Невинны все гонимые и все

отверженные, ибо – за чертою,

и все, кто говорит «я вас не стою»,

и все, чья жизнь висит на волоске.

А нам осталось жить – ну, день один,

ну, триста лет, ну, сколько пожелаем:

ведь всё равно за быстрым поцелуем

мы жизнь и всё на свете проглядим -

и нету никакой вины на нас:

невинны, кто отведали лавины.

А те, кто любят, много раз невинны -

они и умирают много раз.

1

Февраль весь белый, весь в извёстке -

и даром что молодцеват!

Сейчас я выйду на подмостки

и стану плохо танцевать,

и все увидят, как увяли

мои пустые рукава,

и денежку дадут едва ли:

я деревянный, я дрова.

Но будет музыка, как мука,

меня к движенью понукать

и помыкать мной: дескать, ну-ка -

и будет ниже поникать

колпак, чьи бубенцы озябли,

пока пылал ваш карнавал…

Потом прибьёт меня хозяин

за то, что плохо танцевал -

до крови… и, трясясь на нити,

я повторю свои слова:

я деревянный, извините,

я деревянный, я дрова.

2

А она балерина, а я…

на нея обращают вниманье:

она кружится, снег поднимая, -

будто вовсе и нету ея!

У нея голубые глаза,

а на туфельках множество пряжек -

золотистых: она ими пляшет,

а глазами – глядит… и нельзя

потому не любить ея глаз,

и нельзя не любить ея пряжек -

тех, которыми так она пляшет,

исчезаючи в танце от нас!

Она пляшет и снег бередит -

и не видит меня на отшибе:

почему мы такие чужие

и она на арапа глядит?

Он ведь ей не родня, не ровня -

он из дальней страны окаянной…

Я не буду такой деревянный:

Госпожа, погляди на меня!

3

Это балаган, балаган, балаган -

балаганный дед веселит, веселит,

барабанщик бьёт в барабан, барабан -

барабан гудит, басовит, басовит.

А шарманка тоненько этак поёт,

и шарманщик крутит за ручку мотив,

и шарманщик розовый билетик даёт -

то-то будешь счастлив, ему заплатив!

Кто бы мне билетик такой подарил -

я ему за это спляшу и спою!

В ящике чудесном полно балерин -

может, я найду среди них и свою.

Ан – проходят мимо, и то… балаган:

что им до Петрушкиных малых забот! -

Там с лотка торгуют, там страшный цыган

медведя ручного на цепке ведёт…

4

Вот они наконец наигралися мной -

я им тут вроде, как бы сказать, тамбурина.

Но закончился день этот, злой и смешной,

и ко мне приходила моя балерина!

Шла дорогой своею, по лестнице шла

и – зашла на минуту, зашла – и пропала:

перепутала дверь… так планета мала!

И растаяла облачком тонкого пара.

Я сегодня, наверно, уже не умру -

я сегодня богат: пусть чуть-чуть, пусть нечестно!

Пронеслась себе тучкой на летнем ветру,

и растаяла вся, и – растаяв – исчезла.

Жизнь прекрасна, она потому и пройдёт -

о, как много мне счастья она подарила:

карусели кружились, резвился народ

и ко мне приходила моя балерина!

5

Да что ж арап… он прислан на потеху,

и в его жилах чёрная вода,

он зол и глуп, он молится ореху -

ты с ним, мой ангел, не танцуй тогда!

Смотри, как я умею прыгать: оп-ля!..