Евгений Клюев - Зелёная земля

вы её сохраните уж как-нибудь, Бога ради:

по таким, я клянусь, пропускают в психбольницы

или в рай… так что, стало быть, выбирайте.

Записка тридцать четвёртая,

Редкой Птице

Моя Редкая Птица (какая – не принципиально!),

круг моих собеседников становится уже и уже.

И опять же – сентябрь, и опять же сплошное пиано

как внутри, так и… (дальше, наверно, понятно) – снаружи.

Впрочем, это всё литература (с ней лучше проститься):

это мысли в линейку, в то время как мысли летучи,

мысли – тучи и птицы (и как это там?… – редкой птице

долететь удаётся… и дальше: чем дальше, тем круче!)

Моя Редкая Птица, ну что ж… надо как-то собраться

объяснить – хоть тебе, хоть кому-нибудь – важные вещи:

например, существует такое понятье, как сестры и братья

или близкие люди, – всё прочее в мире довольно зловеще.

В общем, надо собраться – клянусь, я уже наготове:

чемодан упакован и даже застёгнут… ничто не забыто!

Вот полью все цветы, вот прерву себя на полуслове -

и исчезну из милого сердцу проклятого здешнего быта.

«Редкой птице…» – и дальше… а дальше придётся топиться

в этом «чудном Днепре», не достигнув его середины.

Гоголь тоже… сказал, не подумавши! Что ж редкой птице

предлагается делать потом – после этой картины?

Моя Редкая Птица, забудем об этом, уедем,

бросим в Днепр, в Каттегат – все ключи, адреса и записки

и отправимся далее по морю велосипедом -

не печалуясь, по-скандинавски и по-олимпийски.

Ты, конечно, поймёшь эти глупости с пол-оборота:

я надеюсь, язык мой – в достаточной степени птичий!

А поймут ли другие… так это других и забота:

мы ведь здесь оказались не для соблюденья приличий.

Записка тридцать пятая,

Господу Богу

То ли «здравствуйте», то ли… теряюсь, но, может быть,

«здравствуй» -

в общем, так или как-то иначе… как есть, так и надо!

Я один сумасшедший, не семенящий за паствой -

без лица и без имени… в сущности, и без доклада.

Я – спросить, для чего это всё… мне не очень понятно!

Между тем, говорят, сумасшедшие – люди такие,

что им, дескать, виднее… а тут – ни туда, ни обратно:

вот застрял и торчу – посреди, так сказать, стихии.

Может, это и есть – то, про что говорят «виднее»:

ну, стихия и прочее… некий намёк на случай,

только я, разместиться во всём этом не умея,

за собой наблюдаю, как за звездой падучей.

И опять же… так оно, может, в самом деле и было

на скрижалях записано, но я не читал скрижалей!

Потому и смотрю вокруг – огромными очами дебила,

которого все его сверстники поопережали…

А с другой стороны – не лезть же мне в их шеренгу:

они так сплочены и так знают, куда им надо,

что, боюсь, я совсем как-то не подхожу по рангу

и потом… говорю ведь: я, в сущности, без доклада.

То есть чем отчитаться – не знаю: за все эти годы,

проведённые здесь ли, там ли – везде, одним словом!

Как возьмёшься считать – хоть достоинства, хоть доходы,

так и бросишь, смеясь над ничтожным своим уловом:

две морские звезды, две ракушки, с полсотни строчек

да штук пять синяков (ничего-заживёт-до-свадьбы!),

Вот сказал себе: сядь напиши, что только захочешь.

Написать-то сел написал… теперь как передать бы!

Рисунки Эдварда Лира можно посмотреть на его домашней странице в Интернете: http://www.nonsenselit.org/Lear/QLN/cb01.html и далее до http: //www.nonsenselit.org/Lear/QLN/cb20.html