Мне съесть тогда яблочко было – что съесть табуретку или ключ от дверей. Моя память не ела яблок и противилась ожесточённо.
А люди ржали, как лошади, вгрызаясь в яблоки по самые кости дёсен, из которых лилась кровь, потому что – авитаминоз.
И хрустел народ яблоками в кровавом соку и, за шкирку держа, тыкал меня в те душистые вёдра, полные яблок.
Пришлось мне тогда загрызть одно яблочко с листиком, белый налив. И стало то белое яблочко красным, потому что дитя народа сочится теми же дёснами, – как выяснилось на той же станции, где я тогда выплюнула в ладонь семечко яблока, красное семечко…
С тех пор яблоки даже снились мне иногда, но сон тот был не смертелен.
А вот корабль, плывущий во сне по улицам города, как в Венеции, оставил меня сиротой на лютом ветру и скрылся в тумане вечности с моими родными, материнско-отеческими.
В тумане, который плющит мне сердце, когда он сюда натекает.
Надо было делать кораблики. Яблоки делают так, кораблики – эдак, но всё едино, и есть в этом деланье детском космический ритм, который – молитва,
защита
и светлая память о тёмном.
* * *
И ветер не о ветре,
И снег не о снегах,
И струны не о струнах,
Песок не о песке,
Слеза не о слезах,
И звёзды не о звёздах,
И крылья не о крыльях,
И не о песне песня,
И ритмы не о ритмах,
Стихи не о стихах,
Свеча не о свече…
О чём?.. О том и речь.
* * *
Они рыдают в том столетье,
Где пушки, ядра, кони в дыме,
Их старики рыдают, дети,
И я рыдаю вместе с ними.
Рыдают стены в старом замке,
Искусство и зола в камине,
Рыдают жёны, куртизанки,
И я рыдаю вместе с ними.
Рыдают кущи над прудами,
Стада и мельниц перекрестье,
Любовь, пространство и страданье,
И я рыдаю с ними вместе.
Со мной рыдают выси, глуби,
Колокола рыдают храма,
Рыдает в дворницком тулупе
На льду кровавом мелодрама,
Долбёжка льда рыдает ломом,
Круша сердечные мерзлоты.
И небеса текут по склонам
Такой рыдательной работы.
Они рыдают на планете,
Где нас ещё и нет в помине.
И мне смешны рыданья эти,
Но я рыдаю вместе с ними.
В источнике всех расцветших империй – рабы,
Пленные всех цветов и оттенков кожи,
Цветоделение кожи в печатне судьбы,
В коже мозгов, чья дешёвка всего дороже.
Галеры, гружённые кожей гребущих рабов,
По коже морей, где звёздочки, солнышки, рыбки.
Пирамидальная кожа культурных плодов,
Золото масок, загадочные улыбки.
В слове РАБОТА – первое слово РАБ.
А что означает «ота»?.. Ну, ота – и ота!
Из барабанов кожаных,
Из божественно кожаных лап
Извлекается эта нота…
* * *
Всё забывается, прекрасно забывается…
Но всё блистательно забытое сбывается
Под видом новости, визжащей, как свинья.
Палачка с хохотом над жертвой издевается,
Война за нефть правозащитной называется,
И щедро платят под знамёнами вранья!
Всё забывается, прекрасно забывается…
Но всё блистательно забытое сбывается
Под видом новости, клубящейся, как пыль,
В которой войны все клубятся и трофеи,
Гремучей мысли там клубятся корифеи
И грубой силы вечно свежий, наглый стиль,
Который с хохотом над жертвой издевается
Под видом новости, чья мерзость не скрывается,
Поскольку это – лучший способ навязать
Смертельный страх и той раздавленности скотство,
Когда взорвать себя – святое благородство,
Чтоб сапоги во время пыток не лизать
Под видом новости, плодящей их господство!..
– Предъявите ваши права!
– Права на что?..
Я не вожу авто.
– Предъявите права на жизнь.
Далее будет сказано:
То ли «ваши права в порядке»,
То ли «ваши права просрочены»,
То ли «в праве на жизнь отказано».
– Ваши права просрочены,
Вы числитесь в списке стран,
Где ещё не убит тиран, —
И будете обесточены!..
Объявление у обочины:
«Другие права на другую жизнь
Выдаются в обмен на трупы
Тирана и членов преступной группы».
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу