Людмила Кулагина - Да будет день!

Я обожаю запах миндаля, —
Он для невротика – как музыка, как месса.
Хоть понимаю разумом, что я, конечно, тля, —
Но тля особая – личинка—поэтесса.

Чувства свои я в стихах воспою.
Рифмы – что те же микробы, – заразные.
Жизнь так похожа моя на твою,
Только иллюзии разные…

О вине и о гордыне
Напишу в стихах я ныне.
Как избавлюсь от грехов, —
Обойдусь и без стихов.

Свобода – лишь необходимость познанная.
А я—то думала, свобода есть свобода.
Как убедить свою мне музу позднюю,
Чтоб для познанья перешла на хлеб и воду.

Игра в слова, что «фенечки» из бисера:
Настолько ж бесполезны, сколь прекрасны,
В них след мечты, как полосы от глиссера,
Речную гладь смутившего напрасно…

Ох, нет у меня куража,
И мне не ходить по канату.
Пегасу б достать фуража,
Уму – обеспечить палату.

Посмотришь вокруг – ну, не жизнь, а бардак.
Внутри от него – диссонанс, кавардак.
Но, отразив безобразие в четверостишье,
Хотя бы на время душе обеспечишь затишье…

Должна была бы идти полоскать свои тряпки,
Пока есть вода – не успели ещё отключить.
Посуда не мыта, а я всё чешу самолюбию пятки
И рифмы ищу – как к пропавшему счастью ключи…

Лучшие строки, счастливые сны,
Запечатленные кем—то, не мною,
Вы – словно хвойная свежесть сосны
В праздничный вечер зимою.

Казалось мне, я жизнь свою постигла,
Но что—то ночью на меня нашло.
Я думала, бессонница настигла,
А это вдохновение пришло.

Даст Господь – стихи попишем,
А не даст – «сыграем в ящик».
Кто всю жизнь чего—то ищет,
Что—нибудь к концу обрящет.

Не часто отлепить сознание от тела
Мне удаётся, на себя взглянув извне:
О чем я думала, чего ждала, хотела,
Как уксус зрел в когда—то марочном вине…

В юности я увлекалась Спинозой,
Тайны пытаясь постичь бытия.
Жизнь отцвела. Вынимая занозы,
Лишь о шипах её думаю я.

Суета сует опять закружит,
На «потом» оставив тайны бытия.
Как с луной светило дня не дружит,
Так мой быт и философия моя.

Как не пройтись мне по себе, любимой:
Люблю читать я «Жития Святых».
Но жаль – советы их проходят сквозь и мимо,
И вместо точки на грехе наставлю запятых…

Хорошо в мечтах быть Божьею овечкой,
И, впадая в прелесть, «Жития» читать.
Но попробуй в жизни мне сказать словечко,
Я тебе разобъясню, кто ты и твоя мать…

Когда—нибудь я заплачу по долгам
Заёмных удач и везений.
Когда—нибудь. А пока – птичий гам
И круг в карусели весенней.

Хотелось бы жизнь изменить радикально:
Не ту, что снаружи, – в душе у меня.
Но импульс закончится, знаю, банально —
Лишь мебель местами смогу поменять…

Мне не хватает лёгкости. Я как тяжеловес,
Который вышел, чтоб сразиться с жизнью насмерть.
Песчинке, в глаз попавшей, придаю трагичный вес.
О, сколько светлых дней я променяла на ненастье!..

Ленивые мысли в ленивом Тельце или теле.
Будильник звенит, но душа о делах не болит.
С утра в воскресенье, включить можно телек
И прямо с дивана попасть, ну, хотя б, в рай Бали.

Хожу и жую, разгоняя тем скуку,
И свой депресняк одолеть не могу:
Грызу психологию – псевдонауку,
Но денег мне дай – предпочту я рагу.

Люблю я кушать рыбу—фиш:
Мозгам ведь фосфор очень нужен.
Но если в них там битов шиш, —
Поможет вряд ли фишкин ужин…

Привыкла я в жизни себя утешать:
Ну—ну, потерпи, ничего, обойдётся.
Уныньем и мраком объята душа,
А рот – по привычке – смеётся.

Бывают минуты, что птицею с ветки
Сердце вспорхнёт в бирюзовую высь,
Но годы для чувств – словно прутья у клетки,
И разум остудит: напрасно, не рвись.