<1910>
На мраморном острове лилии спят утомленные,
И дремлют лазурные струи в безбрежность морскую влюбленные,
И травы, уснувшие в полночь, луною холодною пьяные,
Склонили цветы бледно-синие на стебли свои златотканые.
О, девственный северный ветер, упоенный воздушными танцами,
Посмотри, как бледнеет луна, как заря отливает багрянцами,
И волны шумят и бегут в бесконечность, горя сладострастием,
Облитые светом пурпурным, таинственным полные счастием…
Они — живые. Они — как девы,
Но я не верю их поцелуям.
Медвяной влагой плывут напевы:
Мы очаруем… Мы околдуем…
Ах, я не верю их ароматам.
Они красивы, но бессердечны;
Я верю скалам, тоской объятым,
Покрытым снегом, покровом вечным.
Как девы ночи, плывут туманы
Печальным флером над сонным морем.
Они — как розы. Они — как раны.
Их смех беззвучен и дышит горем.
Они как девы во мгле вечерней
Хоронят тайно любви потерю.
В них яд волшебный и шелест терний.
И я — страдаю, но им не верю.
<1910>
Ах, как сладко читать объявления
В какой-нибудь столичной газете:
Лучшего средства для усыпления
Не найти на целом свете.
"Ежедневно свежие пирожные…
Большой выбор дешевых граммофонов..
Электричеством болезни накожные
Излечивает доктор Семенов.
Получена японская парфюмерия…
Замечательное средство даром…
В кинематографе необычайная феерия:
Похищение одалиски гусаром.
Молодая дама интересная…
На все за пять рублей готова…
Вдова из себя полновесная
Экономкой хочет быть у пожилого…
"Крем Реформ"… Голова опускается…
"Для мужчин"… Сладко ломит спину…
«Высылаю»… Веки смыкаются,
И глаза уже не видят — "Угрина".
<1911>
— В воде погасли брызги янтаря,
И в тверди золотой
На западе туманная заря
Горела одноцветною косой.
Я знал, что завтра снова в облаках
Родится свет.
Зачем же душу мучил тайный страх,
И сердце не могло найти ответ?
Зажглися звезды. Месяц в небе стал
И разлилась печаль.
Багряный пламень стаял и пропал
И дымкою подернулася даль.
Ах, пронзена была душа моя
В вечерний час!
Все время в светлых звездах видел я
Огонь давно умерших милых глаз…
Угасли звезды… Месяц доцветал…
Родился свет.
Я все мечтал, все о любви мечтал…
И сердце не могло найти ответ.
<1911>
Сонет
Мой друг Вэрлен! Вы мэтр, я — ученик,
Но оба мы любовники и братья
Того, чье имя — лунное проклятье,
Чей странный пламень жег вас каждый миг.
И я, как вы, с мольбою сладкой ник
Пред розами старинного распятья
И сколько раз (не в силах сосчитать я)
Искал Мадонн под складками туник.
Меня еще безгрезье не сломило,
И я живу, а вы уже давно
Увенчаны бессмертьем и могилой.
Но думаю, что отдых вам приятен:
Как сладостно в Эдеме пить вино
Запретных взоров — черных виноградин.
<1911>
Принцесса, больная скарлатиной,
Убежала вечером из спальной
И, склонясь над розовой куртиной,
Прислушивалась к музыке дальной.
Посинел золотистый вечер,
Но трещал еще кузнечик шустрый…
За дворцовыми окнами зажглись свечи
И хрустальные люстры.
И принцессе было странно,
Что болит у нее голова и горло…
Голубые крылья тумана
Наступающая ночь простерла.
И стояла над розовой куртиной
Принцесса, сама не зная,
Больна ли она скарлатиной
Или это шутка Мая.
<1911>
Я иду себе, насвистывая,
Солнце льется на меня.
Вижу — блузочка батистовая
Замечталась у плетня.
Не модистка и не горничная,
Гимназисточка скорей.
Лейся, лейся, пламя солнечное,
Пуще душу разогрей!
И плетень толкаю тросточкою,
И улыбка мне в ответ:
Миловидного подросточка я
Поцелую или нет?
<1912>
Рассвет закинул полымя
И в горницу мою.
Я с птицами да с пчелами
Ранехонько встаю.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу