Фридрих Шиллер - Коварство и любовь. Перчатка

Луиза (непоколебимо). И без возврата, миледи, если вы его принудите любить вас!

Леди. Я тебя понимаю… Но он не должен меня любить! Я погашу эту позорную страсть, заглушу свое сердце и сокрушу твое! Я воздвигну между вами утесы, вырою пропасти; как фурия, буду являться в вашем раю; имя мое будет спугивать ваши поцелуи, как привидение спугивает преступников; твой молодой цветущий стан будет мертветь, как мумия, в его объятиях… Я не могу быть с ним счастлива, но и ты не будешь! Знай это, несчастная! Разрушать блаженство – тоже блаженство!

Луиза. Этого блаженства вас уже лишили, миледи! Не клевещите на свое сердце. Вы неспособны привести в исполнение то, чем так грозно меня стращаете! Вы неспособны мучить существо, которое не сделало вам никакого зла и только чувствовало так же, как и вы. Но я вас уважаю, миледи, за этот порыв страсти!

Леди (приходя в себя). Где я? что со мною? что я высказала? кому? – О Луиза! благородная, чистая, божественная душа! прости, прости сумасшедшую! Я не трону волоска на голове твоей, дитя мое! Пожалей! потребуй! я буду носить тебя на руках, буду твоим другом, твоею сестрою! Ты бедна – вот! (Снимая с себя некоторые драгоценные вещи.) Я продам эти брильянты, продам свой гардероб, лошадей и экипажи; все будет твое, – только откажись от него!

Луиза (отступает назад в тревоге). Смеется она над моим отчаянием или в самом деле не участвовала в этой бесчеловечной интриге? А! так я могу еще придать себе вид героини и превратить в заслугу свое бессилие! (Стоит несколько времени в задумчивости. Потом подходит ближе к леди и смотрит на нее пристально и многозначительно.) Возьмите его, миледи! Добровольно уступаю я вам человека, которого адскими клещами отрывали от моего окровавленного сердца. Может быть, вы сами этого не знаете, миледи, но вы разрушили рай двух любящих; вы разлучили два сердца, соединенные Богом; вы сокрушили существо, которое близко ему, как вы, которое создал он на радость, как вас, которое славило его, как вы, и уже больше не будет никогда славить. Миледи! до слуха Всевидящего доходит и последний вздох раздавленного червя! Он не может равнодушно видеть, как убивают души в его руках! Теперь он ваш! Теперь, миледи, возьмите его себе! Бегите в его объятия! Влеките его к алтарю! Но помните, что между вашим свадебным поцелуем встанет призрак самоубийцы. Бог смилуется надо мною! Нет для меня другого спасения! (Убегает.)

Леди (одна, стоит в оцепенении и вне себя, обратив неподвижный взгляд на дверь, в которую вышла Луиза. Наконец она приходит в себя). Что это? Что было со мною? Что говорила эта несчастная? Боже! эти слова еще раздирают мне слух, эти страшные, осуждающие меня слова: «Возьмите его себе!» Кого, несчастная? Подарок твоего предсмертного хрипа – ужасное наследство твоего отчаяния? Боже! Боже! как низко я пала! как внезапно свержена я со всех тронов своей гордости! Мне приходится в томительном голоде ждать подаяния от великодушия нищей в ее последней предсмертной агонии! «Возьмите его себе!» Каким тоном сказала она это! с каким взглядом! О Эмилия! затем ли, преступила ты границы твоего пола? затем ли старалась приобрести пышное имя высокой британки, чтобы все хвастливое здание твоей чести рухнуло перед высшею добродетелью беспомощной простой девушки? Нет, несчастная! нет! погоди гордиться! Эмилию Мильфорд можно устыдить, но она никогда не опозорит себя! И я найду в себе силы отказаться! (Ходит величественно взад и вперед.) Прочь от меня теперь, женская слабость, женские сетования! Прощайте, отрадные золотые картины любви! Пусть одно великодушие руководит мной!.. Или эта любящая чета погибнет, или Мильфорд оставит свои притязания и исчезнет из сердца герцога! (Помолчав, с живостью.) Дело сделано! Страшное препятствие уничтожено – разорваны всякие узы между мною и герцогом! Я исторгла из своего сердца эту безумную любовь. В твои руки бросаюсь я, добродетель! Прими кающуюся дочь твою, Эмилию! О! как мне хорошо! Как легко стало мне вдруг, как отрадно! Величаво, как заходящее солнце, сойду я сегодня с высоты моего величия. Пусть все пышное могущество мое умрет вместе с моей любовью. В гордое изгнание свое не возьму я ничего, кроме сердца! (Идет с решимостью к письменному столу.) Сейчас же должна я все покончить – сейчас же! Прелести любимого юноши, пожалуй, возобновят кровавую борьбу в моем сердце! (Садится и начинает писать.)

Леди. Камердинер. Софи. Потом гофмаршал и наконец слуги.