Уильям Блейк - Бракосочетание Рая и Ада. Избранные стихотворения и поэмы

Ибо бессмертны Духи-Девы, религии Ад
Ныне покинув и узы сбросив, алым цветут,
Полнят победой похоть юности, жажду веков,
Бледные ноги стали пенны, как чаши вина.

Грады, и выси, холмы, долы и дали — в огне,
Плавится небо, каплет пламенем, плавится сам
Вечный Юрризен, плачет, прячет проказу в дыму,
Криком кричит, потопом плачет, печалится: Мир
Чуть шевелится — снегом, призраком Зла,
заметен;
Гром оглушительный грянул, криков ревнивых
дитя.
Жалко унижен, вниз Юрризен сошел, вопия:
Войско разбито, слезы блещут, смятенье и хлад.
Снег он согреб, железные вытряс, стеная, гроба
Над Атлантидой — бездна мрачно глотала дары.
Болен проказой, дряхл Юрризен — землисто
глядит,
Дико ревя, хоронит демона битвы во склеп —
Американцы, строги, смотрят во склеп,
к мертвецам.
Ангел и Слабость правят — Сила двенадать лет
спит, [61] С 1777 г. (разгар революции в Америке) по 1789 г. (взятие Бастилии).
Слабость свести — взойдет во Франции Демон
Огня.
Троны небес трясутся! Немец, испанец, француз
Видят гибель в мученьях мощи английской
былой —
Прахом она пошла, чумой умерла изнутри.
Прочь поспешили все — спасти Небеса, запереть
Храм пятивратный, Веру, грезы дурные прогнать,
Ржу отчаянья смыть… Но с Орком не сладят они,
Врат не уберегут — ведь в огне растекся засов.
Дикое пламя Небо, Землю и Душу пожрет.

ПРОРОЧЕСТВО
«Пять Окон у Души твоей [63] Пять чувств. в темницу заточенной, —
Лиется воздух сквозь одно, музыка сфер
в другое,
А в третье — Вечное Вино течет благословенно,
Четвертое — открыто в мир, вечнорастущий,
вечный.
Есть пятое — дабы душа из тела вырывалась
В любую пору: сладок хлеб, вкушаемый украдкой».

Такую песню распевал Эльф около тюльпана
И думал: нету никого поблизости. Внезапно
Я, выскочив из-за дерев, накрыл малютку шляпой,
Как бабочку. «Откуда знать тебе, дружок,
об этом?»
Мой пленник понял, что ему не избежать неволи.
«Мой господин, — он запищал, — я весь к твоим
услугам».
«Тогда скажи мне, что есть Мир Матери —
и мертв ли?»
Смеясь, ответил он: «Трактат, начертанный
на листьях,
Я написать готов, коль ты меня вскормишь
любовью.
Да поднесешь мне кубок-два искрящихся
фантазий.
Я, захмелев чуток, спою тебе о жизни мира,
Где радость дышит и живет в любой пылинке
праха».

Пригрел его я на груди, а он мне по дороге
На все бессмертные цветы указывал персточком.
Он объяснил мне трепет их в тот миг,
как их срывают.
Их аромат меня объял, божественный, как ладан.
Когда вернулся я домой и сел к столу работать,
Мой Эльф, посмеиваясь, мне продиктовал «Европу».

ПРЕЛЮДИЯ
Тенистая Дщерь восстала с Оркова ложа любви.
Змееподобные косы веют на лютом ветру.
Голос ее звучит:

«Матерь Энитармона! Кого породишь ты еще,
Чтобы мое униженье стало бы смерти под стать?
Хватит мне этих мук!
Туче обычной легко ль, когда загремит адский
гром?

Корни мои на небе, чахнут в почве мои плоды,
В жизнь впадая, как в море, чтоб навек
раствориться в ней.
Умереть и убить!
Будь же ты проклята, Мать, за то, что меня
родила!

На голову я надела кромешной тучи тюрбан,
Я члены мои сокрыла под саваном черных вод,
Но льют Солнце с Луной
Вечных мучений ливень на слабое тело мое.

Поневоле гляжу я в небо, поневоле я чту
Звезды в моей недоле, в беспросветной жизни моей.
Вижу: их свет кровав.
Вижу: они чреваты смертью, ужасом и огнем.

Я вижу: жгут и горят. Вижу: жгут и горят везде —
На потаенных вершинах и в чащах посмертных
дней.
Матерь моя, зачем?
Зачем из дрожащих огней твердыню жизни куешь?

Из груди исторгаю свирепое пламя твое.
Тщетно! его ты пускаешь исчадием ярости в жизнь.
Вот я пуста, как смерть,
В призрачном горе и в призрачном счастье
погребена.

Кто же теперь сменит Вечности мокрые пелены?
Вечные мокрые пелены? Кто накормит
ее Млеком и медом? Ах!
Вот улыбнулась, проснулась, и к ней сейчас
побегу!»

Умолкла, тучи за собой
Ведя в безвестный путь.