Иван Елагин - Собрание сочинений в 2-х томах. Т.2 - Стихотворения. Портрет мадмуазель Таржи

Петрушка:

Это немец, мой сосед,
Иоганн Христьяныч.

Немец:

Я могу играть на флейте
И могу ходить с ружьём,
И хоть гвоздь мне в лоб забейте,
Настою я на своём!

Из картошки отварной
Спечь могу я пряник,
А из банки жестяной
Сделать подстаканник!

Но, приученный к труду,
Не терплю я лоботрясов,
Даже рельсы я кладу,
Как сказал поэт Некрасов!

Ах, Петрушка, я люблю
Вид твой молодецкий!
Хочешь, для тебя сошью
Я кафтан немецкий?

Петрушка:

Сшей-ка мне кафтан-багрян
Да длиной до пяток,
А пока что за кафтан
Получай задаток!

(Бьет немца палкой, тот с криком исчезает.)

Тут не шутки, не игрушки!
С немцем вечная возня.
Сколько раз уже из пушки
Он всерьез палил в меня!

Во саду ли, в огороде
Галки тучей носятся.
Это к нашей теме, вроде,
Вовсе не относится.

А быть может, и относится
Это к нашей теме.
Что несу я околесицу —
Я винюсь пред всеми.

Через годы, через грязь
По толкучкам жизнь плелась
Меченой, бродячею
Краденою клячею.

И за мной еще вчера
С автоматом бегали
И ефрейтор-немчура,
И свои аптекари.

Где угнаться им за мной,
Шалым прощелыгою?
Как петрушка площадной
Целый век я прыгаю.

Целый век веду войну,
Всем и вся перечу,
И всего еще одну
Ожидаю встречу.

В балагане столько раз
Смерть мою обманывал,
Только ныне без прикрас
Я играю заново!

У меня хоть длинный нос,
Да она безноса,
И покатят под откос
Все мои колеса!

К удивленью вящему
Зрителей вопящих —
Тут по-настоящему
Я сыграю в ящик!

Во саду ли, в огороде
Галки тучей носятся.
Это к нашей теме, вроде,
Прямиком относится.

Всё, кажется, в полном порядке.
Не злюсь я на долю мою.
Подстриженным деревом в кадке
У двери вокзальной стою.

В клоках паровозного дыма
Снует по перрону народ.
Иной пробегающий мимо
Мне в кадку окурок швырнет,

Иль старую бросит газету,
Иль кинет пустой коробок…
Но вот уже слышится где-то
Последний, прощальный звонок,

И в арке ночного пролома
Вагоны исчезнут за тьмой.
Одни уезжают из дома,
Другие приедут домой.

И мне бы усталые корни
В родимую землю уткнуть,
И мне бы огонь семафорный
И рельсовый сказочный путь.

Узнал бы, как в деле проворен
И как беспощадно остер,
Срубая деревья под корень
Гуляет родимый топор.

Так бывает, что от мыслей горьких
Места не могу себе найти.
Пропадаю где-то на задворках.
Сбился окончательно с пути.

Впрочем, сокрушаться я не вправе:
Есть домишко, есть лежанка, печь…
Ну, а если возмечтать о славе —
Можно храм какой-нибудь поджечь.

Человек на дороге
В римской тоге
Иль в рыцарском панцире,
Иль в гимнастёрке,
Иль оборванцем
Убогим
В опорках…

По сторонам — пожарища,
Его провожающие.

Что это — Рим,
Подожженный Нероном,
Иль это мы горим
В Киеве обречённом?

Человек на пожаре.
Медный блеск облаков.
Написан сценарий
Для всех веков.

Дом, отпылавший факелом,
Дымом квартал заволакивал.

Мечутся по мостовой
Люди с жалкой поклажей.

Ветер кривой
Кидается сажей.

Рыцарь в броне,
Что там погибло в огне?
Герб родовой на стене?

Или тот самый
Шелковый шарф,
Вышитый дамой
Под звоны арф?

Шла татарва
Городищем спалённым,
Сухая трава
Горела по склонам.
Что там в пылающей грамоте,
Писанной на пергаменте?

Я видел, как щебнем и прахом
Валился очаг.
Как люди стояли со страхом
В очах.

Я на земном шаре
Жил и стоял на пожаре.

Топот тысяченогий
Катится по дороге.
Точно земля задрожала,
Громом потрясена.
Что там — слоны Аннибала
Иль пушки Бородина?

Ночью кошмарной
Землю трясет пальбой.
Битва на Марне
Или Полтавский бой?

Или персидский Дарий
От скифских бежит полков?
Написан сценарий
Для всех веков.