Марина Хлебникова: Проверка слуха

Без России поэта нет,
Будь он тысячу раз скандален —
Если Русью рождён поэт,
К ней навеки он прикандален.
Болью, памятью тёмных лет
Врос в берёзы, в дожди косые,
Без России поэта нет,
Как и нет без него России…

По рельсам и по взлетной полосе,
по тропам, по проселкам, по шоссе,
по снегу, по песку и по росе
летят, бегут, спешат куда-то все…
Бегут к заботам или от забот,
бегут к любимым и наоборот…
Бежит Земля — раз в сутки оборот,
бегут года, круша по рекам лёд.
Бежит ручьями талая вода,
всё движется куда-то…
Но куда?..

В вашей коллекции нет ни открыток, ни бабочек,
вас не манит терпкий дух затерявшихся лавочек.
Пыльные книги, монеты и марки старинные
не заставляют листать вас каталоги длинные…
Ваша стихия — простая замочная скважина,
щель в занавесках,
чужая изнанка неглаженная…
Грустно не то, что изнанка смакуется гнусно,
грустно, что вам самому не становится грустно…

В Одессе зима —
дождливая и туманная…
В Одессе зима —
неискренняя и обманная…
В Одессе зима —
двусмысленная, изменчивая…
В Одессе зима —
капризная южная женщина…

О смерти помнить — значит, щедро жить.
О смерти помнить — значит, не дробиться!
Собою торопиться напоить,
И не бежать, чтоб самому напиться.

И пусть не каждый — бурная река,
Но — капля! Но — колодец! Но — ручей!
Была б в воде прозрачность родника
И чистая нетронутость ключей.

Не сдержишь жизнь забором и замком,
Пожадничав, прольёшься каплей скудной!
Memento mori — голову на кон —
Открыто, честно, ярко, безрассудно!

Мы многократным эхом отражаясь,
в век уместив четыре поколенья,
бежим, о землю глухо спотыкаясь,
в кровь обдирая локти и колени.

О человечество, ты вечно квасишь нос
о прежние и новые ошибки,
в венке терновом — в венчике из роз,
в страданьях и джокондовой улыбке…

О человечество, неведомы пути!
Сумей же на краю остановиться,
чтоб бесконечным эхом прорасти
и многократно в детях повториться…

Всё реже говорю я слово «друг»,
всё чаще — легковесное «приятель»,
как будто бы в кольцо холодных рук
попала я и не могу разжать их.
С приятелями посижу в кино
и поделюсь расхожей новостишкой,
посетую, что виделись давно,
а расставаясь, огорчусь неслишком.
Но ты, мой друг, которому могла
доверить всё: и радости, и грозы,
который, бросив все свои дела,
бежал, спасал и руки грел в морозы,
который просто открывал мне дверь
в любое время дня и время ночи,
где ты теперь?..
Как просто нас разводит суета,
работа, магазины, давки, гости…
И ты не тот, и я уже не та,
но камня ведь друг в друга мы не бросим!
И верится, что если грянет гром,
не отвернемся и подставим плечи,
оставив объясненья на потом…
Ну, а пока я жду… ещё не вечер…

Легко не лгать, когда не лгать легко,
легко быть смелым, если жизнь спокойна —
уныла, благонравна и пристойна,
как утренняя каша с молоком.

Но если вдруг — как на голову снег —
ночной звонок протяжный и тревожный:
«Мне плохо… Отворите, если можно…»
Ты скажешь: «Можно» — смелый человек?

Преследует сон, как явь:
иду по чужим следам,
а мне бы не вброд, а вплавь!
А мне по чужим — беда!

А мне бы уйти с тропы,
истоптанной сотней ног,
но сон, как ночной упырь
кружит над кольцом дорог…

Преследует явь, как сон:
дорогу ищу впотьмах,
кладу на поклон — поклон,
без следа сходя с ума

Где правда: в ночном бреду?
Во сне или наяву?
Дорога и там, и тут,
а как идти — не пойму…

Повальное каратэ,
засилие кулака,
и кажется, в тупике
нет средства от дурака,
таблетки от подлеца,
микстуры от глухоты…
Так что ж, не терять лица
и быть с кулаком на «ты»?
История войн и драк —
спрессованный мордобой…
Но стоит разжать кулак —
становится он рукой,
которую так легко
по-дружески протянуть…
Засилие кулаков
руки извращает суть.
Планета трещит по швам!
Спрошу без пустых бравад:
зачем же природой нам
подарена голова?..