Льюис Кэрролл - Фантасмагория и другие стихотворения

Сидел я как-то на песке
Перед морской волной,
Стремясь в безудержной тоске
Перекричать прибой,
Когда послышалось мне вдруг:
«Из-за чего такой испуг?»

Я отвечал: «Нахальный Джонс,
Едва меня узнав,
Сюда, я в этом убежден,
Заявится стремглав
И скажет мне, что я толстяк,
Хотя я думаю не так».

Беда мне! Вот он среди скал!
Судьбу молю я, чтоб
Он из подвала не достал
Свой мерзкий телескоп,
Иначе мне спасенья нет,
Он мой везде отыщет след.

Как только за обедом из
Изысканнейших блюд
Я жду хорошенькую мисс,
Соперник тут как тут,
И мне (он тонок, я толстяк)
Не превзойти его никак.

Когда спросил я напрямик:
«Чем Джонс, эсквайр, хорош?» —
Услышал я девичий крик:
«Он строен и пригож!
Он нас изяществом пленил
И тем, что статен, гибок, мил».

Едва девичий крик умолк,
Поднадоевший мне,
Я резкий ощутил толчок
На собственной спине:
«Ба! Это Браун! Ты, никак,
Опять поправился, толстяк?»

«Мой вес — не ваше дело, сэр!»
«Твое? Ты знаешь толк
В своих делах, и их размер
Внушает мне восторг!
Тот, у кого такой размах,
Удачлив должен быть в делах.

С тобой стоять опасно здесь,
Ушел бы ты, дружок,
Иначе весь твой тяжкий вес
Со мной уйдет в песок…»
Дуэль обиду смоет… Как
Он смел сказать, что я толстяк!

Это давней весной
Все случилось. Сначала
Аталанта со мной,
Помню я, не скучала,
И на нежные речи мои благосклонно она отвечала.

Ожерелье и брошь
Я дарил чаровнице,
Уповая, что все ж
Сердце милой пленится,
А прическу носила она в стиле правящей Императрицы.

Я в театр приглашал
Мою юную Пери,
Но в ответ я внимал:
«Я вам больше не верю.
Я устала уже от жары и толпы в ожиданье Дандрери».

«Это только каприз! —
Я внушал себе. — Это
Значит просто, что мисс
Благосклонна к тебе так!» —
И вскричал: «Просто блеск!» — это был клич ловцов девонширских креветок

Я твердил: «Ерунда!
Скажут все непременно:
— Ты счастливчик! — когда
Будет в бледную пену
Превращаться наш свадебный торт и желтеть флердоранж постепенно».

Как зевала она
В неге томной и сладкой!
Я был пьян без вина
Той блестящей догадкой!
Бурей вздохов я был поражен, уязвлен этим взглядом украдкой!

Я шептал: «Это так —
Не тоска, а томленье!
Остается на брак
Получить Разрешенье!
Только дорого это, и нам надо бы предпочесть Оглашенье.

Будь Геро моей! Свет
Маяка предо мною».
Но услышал в ответ,
Чтоб оставил в покое.
Я сквозь уличный грохот и шум разобрать не сумел остальное.

Залезла на решетку Леди,
И лает пес у ножек,
Следить, что делают соседи
И как идут прохожие.

Один у двери встав, давай
Звонить и дверь трясти:
«Ответь-скажи мне, попугай,
Могу ли я войти?»

Затем взлетел с забора попка
И говорит девице:
«Коль не торчит из звона кнопка,
То он пришел жениться»
Вошел он в зал — Пол Маркетри.
Ах, как же жалок он!
«Не стар ли для тебя? — Смотри!
Действительно ль влюблен?»

«Как знать — вы вправду влюблены?
Вас вижу со спины.
Как знать — вы вправду влюблены?
Вы немы иль больны?»

И вот соленая слеза
Скатилась со щеки:
«Давно дары шлю, — он сказал, —
Ищу твоей руки!»

«Не получали ль вы колец?
Колец из злата — дюжих!
Их вам доставил мой гонец —
Почти что восемь дюжин»