Колман Баркс - Суть Руми

Увы, ты не стал Настоящим Влюблённым,

Пока не увидел любовного корня."

- "Что это за корень? Молю, мне поведай!"

- "Уменье погибнуть во имя победы.

Ты внешнее только исполнил служенье.

Ты жив, значит не было Мне всесожженья."

Случилась с возлюбленным метаморфоза,

Смеясь, он раскрылся, как пышная роза,

На землю упал и скончался на месте,

Как роза, в прощальном застывшая жесте.

* * *

Смех этот, влюблённому давший свободу,

Был вечности даром его пред уходом.

Как солнечный луч, от луны отражённый,

Услышал призыв к возвращенью влюблённый.

Вернулся домой он, к источнику света,

Не взяв ничего, что им было согрето.

Лучи, отразясь от помойки иль сада,

Чисты, им материи этой не надо.

Лучи отражают алмазные грани,

Алмазные очи сияют лучами.

Любые предметы, что свет отразили,

Подверглись невидимой огненной силе.

Познали они одиночества муку,

И жаждают свет, проклиная разлуку!

Мeснави (5, 1242 - 1264)

ЧЕСТНОСТЬ ЛЮДСКАЯ

Однажды, два суфия – градоначальник,

И друг его – лжец, лицемер и охальник

Поехали в ночь на сохбет* на пленэре,

И истину там поискали в фужере.

Поев, совершили они возлиянье

И впали в известное то состоянье

Вульгарно-телесного лжеопьяненья,

Что держится многими за исступленье.

К полуночи речь их лишилася толка ...

Тут дождик закапал и серого волка

На склоне горы видит градоначальник,

Хватает свой лук и волка прямо в сральник

Калёною метко сражает стрелою.

Волк пукает громко и стонет, но вою

Издать не успел поражённый волчина,

И рухнул с горы он в морскую пучину!

* * *

Вдруг визгом зашёлся лгунишка отчаянным:

- "Убил ишака ты мне, градоначальник!

Его я узнал без ошибки по пуку,

Нет в мире аналогов этому звуку!

Ни с чем не смешаю пук друга родного,

За медный пятак не отдам золотого!"

Чиновник ответил лжецу хладнокровно:

- "Ты в этом вопросе неправ безусловно.

Я волка убил. Сам пойди, да взгляни-ка,

Себя ж береги, чтоб не лопнуть от крика.

Ишак твой не стал бы взбираться на гору

В такую ночную, холодную пору.

А если бы пук опознал ты отсюда

Сквозь рокот дождя – это было бы чудо!

- "О, нет, я способен узнать без ошибки

Средь пуков иных этот пук! Голос скрипки

Не спутаю с грохотом я барабана,

И это тебе говорю без обмана!

А пук моего ишака молодого

Я знаю как свой, даю честное слово!

Ведь я не простой городской обыватель,

А суфий великий и богоискатель!"

- "Ты подлый обманщик! В дождь, ночью тревожной

В ста футах нам пук опознать невозможно!

И ты уж немолод, меня ранним утром

Ты спутал с каким-то юнцом златокудрым,

А мы ведь с тобою давненько знакомы,

И знаю я этой болезни симптомы -

Ты лжёшь постоянно! Твоё опьяненье –

Обман, непростимо такое глумленье

Над тем, что для каждого суфия свято!

Ведь ты не дитя, что от груди отнято.

Реальность увидеть мешает гордыня,

Гордишься "дервишеством" будто гусыня!

И клятвы твои о "покорности Богу"

Фальшивы - не верит никто демагогу

Орущему: 'Я - средоточие мира!

Я музыку слышу ночного эфира,

И пук ишака моего дорогого

Божественный знак, подтверждающий слово'!"

* * *

Ты знаешь, наверно, другие примеры,

Как сами себя выдают лицемеры.

Любой, кто сказал: "Я хранитель порога**",

Тебе подтвердит - испытание строго.

У суфиев правило чтилось веками -

Проверка учителя учениками.

Ждёт каждого мастера жизнью проверка,

Портному проверка - костюма примерка.

Как вывесит мастер табличку на лавку,

Так может сам Шах заказать безрукавку,

Оставив отрез из парчи драгоценной ...

Тут сдохнет со страху обманщик презренный!

И Богу противна игра плутовская,

Вино для Всевышнего - честность людская!

Болван-лицемер не вином, а кумысом

Себя опьянил и метался, как крыса.

Приятелю врал: "Я в таком опьяненье,

Что ты мне мешаешь вкушать наслажденье!

Я ключ с топором перепутать способен.

Джунайдом*** я стал, Бистами*** я подобен!"

Но спрятать духовной не смог своей лени,

И выползла мерзкая жадность из тени.

* * *

Постыдно - Халладжа** святое горенье

Трескучим и глупым сменить говореньем!