Генри Лонгфелло - Генри Лонгфелло. Песнь о Гайавате. Уолт Уитмен. Стихотворения и поэмы. Эмили Дикинсон. Стихотворения.

Продолжим наш путь, о душа моя, и пусть остальное отходит.
Внимай всему неотрывно, ибо все стремится к тебе.
Вместе с полночью входят они в мою спальню,
Их пенье и пляски — они о тебе, душа.

О праздничная песнь!
Дуэт жениха и невесты — свадебный марш,
Губы, жаждущие любви, и сердца, переполненные любовью,
Разрумянившиеся щеки, и ароматы — шумный кортеж, полный дружеских лиц, молодых и старых, —
Ясные ноты флейт, и кантабиле звучных арф,

И вот, гремя, приближаются барабаны!
Победа! Ты видишь в пороховом дыму пробитые пулями, но развевающиеся знамена? И бегство побежденных?
Ты слышишь крики побеждающей армии?
(Ах, душа, рыдания женщин — хрипение раненых в агонии,
Шипенье и треск огня — чернеющие руины — и пепел городов, и панихиды, и людское отчаянье.)

Теперь наполняйте меня, мелодии древности и средневековья!
Я вижу и слышу древних арфистов, внимаю их арфам на празднествах Уэльса,
Я миннезингеров слышу, поющих песни любви,
И менестрелей, и трубадуров, ликующих бардов средневековья,

Но вот зазвучал гигантской орган,
Рокочет тремоло, а внизу, как скрытые корни земли
(Из которых все вырастает порывами и скачками —
Все формы силы, и красоты, и грации — да, все краски, какие мы знаем,
Зеленые стебли травы, щебечущие птицы, играющие, смеющиеся дети, небесные облака),
Таится основа основ, и зыблется, и трепещет,
Все омывая, сливая, рождая все из себя и жизни давая опору.
И вторят все инструменты,
Творения всех музыкантов мира,
Торжественные гимны, восторги ликующих толп,
И страстные зовы сердца, и горестные стенанья,
И все бесконечно прекрасные песни тысячелетий,
И задолго до их всеобъемлющей музыки — первозданная песня Земли,
Где звуки лесов, и ветра, и мощных волн океана
И новый сложный оркестр, связующий годы и небеса, несущий всему обновленье,
Поэтами прошлого названный Раем,
А после блужданье, и долгая разлука, и завершение странствий,
И путь окончен, Поденщик вернулся домой,
И Человек и Искусство с Природой слились воедино.
Tutti [169] Tutti (итал.) — музыкальный термин, обозначающий игру всего оркестра. ! Во славу Земли и Неба!
На этот раз Дирижер Всемогущий взмахнул чудодейственной палочкой,

То мужественный зов хозяина мира,
И вот отвечают все жены.

О голоса скрипок!
(Не правда ли, голоса, вы идете от сердца, которому не дано говорить,
Томящегося, озабоченного сердца, которому не дано говорить.)

Ах, с младенческих лет,
Ты знаешь, душа, как для меня все звуки становятся музыкой,
Голос матери моей в колыбельной или в молитве
(Голос — о нежные голоса — все милые памяти голоса!
И высшее в мире чудо — голоса дорогой моей матери или сестры),
Дождь, прорастанье зерна, и ветер над тонколистой пшеницей,
И моря ритмичный прибой, шуршащий о влажный песок,
Чириканье птиц, пронзительный крик ястребов
Иль крики дичи ночной, летающей низко, держащей путь на юг иль на север,
Псалмы в деревенской церкви или под сенью деревьев пикник на зеленой поляне,
Скрипач в кабачке — и под треньканье струн залихватские песни матросов,
Мычащее стадо, блеющие овцы — петух, кукарекающий на рассвете.

Мелодии всех прославленных в мире народов звучат вкруг меня,
Немецкие песни дружбы, вина и любви,
Ирландские саги, веселые джиги и танцы — напевы английских баллад,
Французские и шотландские песни, и надо всем остальным —
Творенья великой Италии.

Вот на подмостки, с бледным лицом, но движима огненной страстью,
Выходит гордая Норма [170] Норма — героиня одноименной оперы итальянского композитора Винченцо Беллини (1801–1835). , размахивая кинжалом.
Бот обезумевшая Лючия [171] Лючия — героиня оперы «Лючия ди Ламмермур» Г. Доницетти (1797–1848), сюжет которой взят из романа В. Скотта «Ламмермурская невеста». идет с неестественным блеском в глазах,
И дико клубятся по ветру ее разметавшиеся волосы,

А вот Эрнани [172] Эрнани — герой одноименной оперы Дж. Верди (1813–1901). Либретто написано на основе драмы В. Гюго «Эрнани». гуляет в саду, украшенном пышно для свадьбы,
Среди ночных ароматов роз, сияя от радости, он держит любимой руку
И слышит внезапно жестокий призыв, заклятье смертное рога.

Скрестились мечи, развеваются белые волосы,
Но все ясней баритон и баc электрический мира,
Дуэт тромбонов — во веки веков. Libertad!