Яков Тублин - Образ жизни

Разводил он руками сановно,
До порога меня провожал,
Обнял как-то меня по-сыновьи
И к груди по-отцовски прижал.

Как от ласки той стало мне плохо!
Как я тут же не рухнул живьём,
Оттого, что мы в разных эпохах —
С ним, на разных планетах живём.

Вот и мучаюсь в смутную полночь —
Не берёт меня сон.
Ах, какая я всё-таки сволочь,
Что попёрся к нему на поклон!..

Проснулся утром, рядом спят,
Не спится, друг?
Садись к столу, рисуй квадрат,
А может, — круг.

Полна раздумий голова
О сём о том.
Ты слышал некогда слова,
Забыл потом.

Бог с ними, что тебе они?
В каком краю?
Далёкие припомни дни,
Всю жизнь свою.

Вчера был ангел, нынче чёрт —
В твоей судьбе.
И сочиняется кроссворд
Сам по себе.

Там есть слова такие, брат,
Аж бьют под дых.
«Налёт», «баланда», «автомат»,
«Рубанок», «жмых».

«Поляна» — и счастливый гриб
Стоит на ней,
Пустые клетки…
«Линотип» впиши скорей
А вот загвоздка, вот вопрос —
Конец — на «с».
В начале «д»,
Пять букв — «донос»,
Почти арест.

Но жизнь светлых слов полна,
Своё берёт,
Спит сын и скрипка у окна,
Жена встаёт.

Строка осталась, бьётся мысль.
Кроссворду — край.
Впиши, мой друже, слово «жизнь»
И разгадай.

Отбросив и скромность, и такт,
Забыв про друзей и соседей,
Звездою по имени «Факт»
Я вдруг заболел аж до бреда.

В созвездии Голубя есть
Такая звезда голубая.
Ни пить не могу я, ни есть,
Весь от любопытства сгорая.

Не думал ведь я никогда,
Что мысли и кровлю порушит,
Что вдруг незнакомка-звезда
Так влезет мне в утлую душу.

Не думал — и всё тут, не знал,
А вот ведь задело за сердце.
Факт — это начало начал,
От этого некуда деться.

Забота земная ушла,
Как пыль с поседевшего тракта.
Забросил земные дела —
Мне б только добраться до «Факта».

Зуммера назойливое пенье —
Времени сплошное мотовство.
Радость телефонного общенья
Нам доступна — только и всего.

Краем глаза проследив за диском,
Я лечусь от давних тех разлук.
Будто где-то за стеною, близко

Откликается мой давний друг.

— Что так рано, — он в ответ кидает, —
Что так срочно, точно на пожар?
— Ничего, а просто, отвечаю,
Захирел эпистолярный жанр.
— Как твои дела и как здоровье?
— Всё нормально, — говорю ему.
— Что ж спасибо и на добром слове,
Мир и счастье дому твоему.

Ты пиши, поменьше дурью майся,
Как твои детишки, как семья.
Приезжай-ка в гости, не стесняйся,
Если в наши выедешь края.

Что ещё сказать? — уже томится,
Слышу — ни к чему ему звонок.
Значит, зачеркнём ещё страницу,
Где хранится старый адресок.

Её мечты совсем не новы
И в тех мечтах особый пыл:
Чтоб дети были все здоровы
И чтобы водку муж не пил.

Снег пополам с дождём и грязью
Летит в окно — хоть волком вой.
Ну где ж он шляется, зараза,
И не торопится домой?!

Ну где же он в потёмках бродит,
Совсем пропащая душа,
И по каким шалманам водят
Его хмельные кореша?

Но лишь заслышит на пороге
Его знакомый стук хмельной,
Слабеют облегчённо ноги:
Вернулся, паразит, домой.

Поблекли синие глаза,
Ты не печальна и не рада,
Ты — как засохшая лоза
Без листьев и без винограда.

Но всей судьбы твоей укор —
Из памяти возникнет некто:
Под бокс подстриженный боксёр
Тебя пониже интеллектом.

Неужто тридцать лет тому
(Как быстро этот срок промчался!)
Ходил он к дому твоему
И каждый день в окно стучался?

Какой немыслимый нахал!
Казался он тебе не парой —
Он даже книжек не читал,
Полублатной Слободки парень.

А ты беспечною была —
Тебе другой ночами снился,
Ты принца своего ждала,
Который так и не явился.

…Не плачешь — высохли глаза,
И холодны все ночи кряду.
И лишь в окно стучит лоза
Без листьев и без винограда.

Лишь на свадьбы
И на похороны
Собирается родня:
Потускневшие племянницы,
Поседевшие дядья.
Это ликованье общее,
Эта общая печаль,
Эта общая и кровная
На обличьях их — печать.
Узнаваемые чёрточки,
Подзабытые черты;
Эти возгласы привычные:
«Боже! Да неужто ты?!»
Эта сопричастность вечная:
Ведь семья — всегда семья.