Яков Тублин - Образ жизни

Сад былой,
Былые птицы
И былые дни.
Вспоминаю:
Лица, лица —
Белые огни.

Что за чудо,
Право слово —
Жизнь на бегу?
Лишь себя уже
Былого
Вспомнить не могу.

Лица — звёзды
В небе тёмном,
Видные чуть-чуть…
И меня, былого,
Вспомнит,
Может, кто-нибудь.

Вот он —
Лёгкими шагами
Встал на мой порог.
И пока взаимна
Память,
Я — не одинок.

А мне и горя мало —
Всегда мне не везло.
Подумаешь: упало
И треснуло стекло!

Я вышел нелюдимо,
Я лихо закурил,
И, заслонившись дымом,
В околицу отплыл,
Где взмыл над степью сокол,
Где луч отвесно прям,
Где нет ни штор, ни стёкол
И ни дверей, ни рам.

Здесь ветер буйной силой
К дороге гнёт листву.
Гуляй на воле, милый,
Вались плашмя в траву.

Привольно и чудесно
И отдыхает глаз.
Вот здесь мне жить не тесно,
Просторно — в самый раз.

Здесь доброе начало,
И невозможно зло.
Подумаешь: упало
И треснуло стекло!

По дорогой своей привычке,
Что устоялась с давних пор,
Зажгу костёр последней спичкой,
И спичку брошу в тот костёр.

Гори, костёр, еще закатный
Не причитается итог,
И от привычки презанятной
Для жизни есть резон и толк.

Свети, костёр, — и ночью тёмной
Не заблудиться мне вовек.
Я не приблудный, не бездомный,
Не посторонний человек.

А то, что я — последней спичкой,
И эту спичку — на костёр.
Так это просто по привычке,
Что устоялась с давних пор.

Все живое в мире принимая,
Тучу принимая и зарю,
Больше всех я доверяю маю,
Да ещё, конечно, сентябрю.

Небеса из голубого ситца,
Горизонта чёткая межа!
Больше всех я доверяю птицам,
Да ещё собакам и ежам.

Больше всех я говорю спасибо
Им за мой покой и мой успех.
Больше всех я доверяю рыбам,
Змеям доверяю больше всех.

Больше всех я доверяю скрипке,
Взятой у апреля напрокат.
Меньше всех — сочувственной улыбке.
Я, ей-богу, в том не виноват.

Перегорело, улеглось и отболело,
И вот, уже в который раз опять, —
Тот вывод: лечит дело, только дело,
А дел — их всею жизнью не объять.

Вчера опять такое накатило,
Что захотелось прямо волком выть.
Но слава Богу, что ума хватило
За дело взяться и тоску забыть.

И я сказал себе довольно строго:
— Твои дела вчерашние грешны,
Но есть ещё любовь и есть дорога,
Длиною в ожидание весны.

В метро блестящем или же в трамвае,
Иль просто так пешочком, налегке
Передвигаюсь я, не унывая,
С авоською спасительной в руке.

Торчит батон, кефирная бутылка,
А я в свою гостиницу иду.
Я шумною Москвой иду с ухмылкой
И что-то напеваю на ходу.

Ещё купить мне чаю пачек десять,
Колготки, мясо, колбасу и сыр.
Ещё купить пластинку модных песен —
Вот будет пир на родине, так пир!

— Давай, сосед, за мой отъезд шарахнем.
Зовут-то как? Не знаю до сих пор.
…Вот самолет, в салоне пахнет
Мой весь гастрономический набор.

«Напишите что-нибудь к празднику,
Поторжественней, попараднее.
Ну, схватите самую суть,
Чтоб на первую полосу.
Это ж, знаете, к Октябрю…»
Я устало в окно смотрю.
За окном моросит и дует,
Тротуарами осень бредёт…
Что ж, на первую полосу я
Напишу вам к утру. Идёт!
Напишу, чем живу, чем мучаюсь,
Напишу, улыбаюсь чему.
Только это отнюдь не лучшее,
В вашем смысле. Но что кому…
Как я в чём-то собой развенчанный,
Как порой неуютно мне,
Напишу о любимой женщине.
Не бледнейте, — я о жене.
В общем всё, о чём трудно думаю,
Но не часто ещё говорю.
Всю вам правду и всю судьбу мою —
Невозможно лгать к Октябрю.

Он недавно дорвался до кресла,
И теперь из окна озирал
Эту улицу, эту окрестность,
Этот свежий в асфальте провал.

Как он мне улыбался радушно,
И какие елей лились!
Что-то мне от него было нужно,
Без чего бы я мог обойтись.

Но пришёл: как-никак однокашник,
Вместе, помню, гоняли футбол,
Но по тропочке дружбы вчерашней —
Чёрт же дёрнул, пришёл.