Адам Мицкевич - Стихотворения. Поэмы

Дети
Отца не тронь! {124} Мертвец! Ужасен взор твой!

Отшельник
Мертвец!.. О нет! Для мира лишь я — мертвый!
Отшельник я. Понятно?

Ксендз
Брат усталый,
Куда бредешь в ненастье поздней ночью?
Кто ты такой? и чем могу помочь я?
Как звать тебя? Встречал тебя я где-то!
Мне кажется, что ты отсюда родом?

Отшельник
Да, да! Бывал я здесь…
Давно… Перед уходом…
А это… года три назад случилось это…
Но только, что тебе мое происхожденье?
Не важно это, добрый ксендз, нисколько!
Бывает, в колокол звонят при погребенье,
Всем любопытно: кто ушел со света?
Но старый дед ворчит взамен ответа
(подражая деду):
«А вам не все равно? Молитесь, да и только!»
И я вот так же: «Кто ушел со света? —
А вам не все равно? Молитесь, да и только!»
Кто я?
(Смотрит на часы.)
То — рано знать… А к твоему порогу
Пришел издалека. Из ада ли, из рая,
Не знаю, но стремлюсь я вновь к тому же краю {125} .
Коль знаешь, добрый ксендз, так покажи дорогу!

Ксендз
(мягко, с улыбкой)
Путь к смерти не хотел казать я никому бы…
(Кротко.)
Мы направляем тех, чьи заблужденья грубы.

Отшельник
(с грустью)
Да, это правда! Многие блуждают
И в стенах малого, но собственного дома.
Покоен белый свет, или кипит в нем смута,
Народ ли бедствует, любовь ли погибает —
А ты сидишь с детьми… Камин пылает…
А я мечусь по миру без приюта!
Священник! Слышишь ты удары грома?
Там за окошком буря завывает!
(Осматривается.)
О, радость маленького собственного дома!
(Поет.)
Кто любви не знает, тот живет счастливо,
Днем тому покойно, ночью не тоскливо… [18] {126}
В покоях собственного дома!
(Поет.)
Из чертога снизойдешь ты
К скромной хижине вот этой.
В ней цветов найдешь букеты,
Сердце чуткое найдешь ты,

Насладишься пеньем пташек,
Звоном струек говорливых…
Для любовников счастливых
Рай — отшельничий шалашик! [19] {127}

Ксендз
Мой дом ты хвалишь так и мой очаг? Будь с нами!
Садись, погрейся — сделай одолженье!
Смотри, служанка раздувает пламя.

Отшельник
Разумное, бесспорно, предложенье!
(Поет, указывая на грудь.)
Ах, ты не знаешь, что за пламя
И в дождь и в стужу здесь пылает!
О, что за пламя!
И снег рука моя хватает,
И лед сжимаю я руками —
Но снег и лед мгновенно тают,
И валит пар, и улетает…
Что — это пламя!
Ведь мог бы растопить металлы И даже камень,
И только бы сильнее стал он —
(указывая на камин)
Мой вечный пламень!
И снег и лед мгновенно тают,
И валит пар и улетает;
А он сильней еще бушует —
Вот этот пламень!

Ксендз
(в сторону)
Да… Я свое, а он свое толкует!
(К отшельнику.)
Промок насквозь ты, странник неизвестный!
Озяб и побледнел. Дрожишь, как лист древесный.
И кто бы ни был ты, а, видно, утомился…

Отшельник
Кто я? Час не пришел, чтоб в этом я открылся.
Иду издалека. Из ада или рая —
Не знаю, но стремлюсь я вновь к тому же краю…
Тебя, однако, предостерегу я.

Ксендз
(в сторону)
С ним надо взять политику другую!

Отшельник
Путь к смерти хорошо знаком тебе, наверно?

Ксендз
Ну, ладно… Я готов служить тебе всемерно,
Но для тебя еще не близки эти сроки —
Путь к смерти для тебя, поверь мне — путь далекий.

Отшельник
(в замешательстве и огорченно, самому себе)
Ах, быстро я прошел тот путь, весьма далекий!

Ксендз
Вот и устал ты… Отдых тебе нужен.
Ты подкрепись… Я приготовлю ужин…

Отшельник
(безумно)
И мы пойдем?

Ксендз
(с улыбкой)
Но надобно сначала
Собраться!

Отшельник
(в рассеянности, невнимательно)
Хорошо.

Ксендз
Ну, дети, подойдите.
Вот — в доме гость. И вы его займите,
Затем, чтоб его милость не скучала!
(Уходит.)

Дитя
(разглядывая)
Забавно ваша милость разодета!
Как чучело! Как сказочный бродяга!
В соломе, в листьях вывалялись где-то!
На вас надета грубая сермяга.
Но под сермягой — чудная китайка!
(Замечает кинжал, отшельник прячет его.)
А на шнурочке — что это за бляха?
А это ленты? Бусы? Ну-ка, дай-ка!
Ха-ха-ха-ха!
Ой, чучело! Ой, я помру от страха!
Ха-ха-ха-ха!