Не свое время

Лишь полнота нищеты нам понять

И позволяет ущербность богатства.

Все есть у вишни и у соловья,

Все есть у ветра и дальней зарницы.

Лучше меня они: радуюсь я!

Есть мне пред кем в восхищенье склониться.

Есть и молчать, и сказать мне о ком

С тихой улыбкой любви неслучайной

Словом, на землю упавшим легко,

В небо растущей безмолвною тайной.

1992

***

В. Дронникову

С чего начать? Начну с конца,

С земли, раскисшей под ногами,

С креста железного, с лица

Отца, склонившегося к яме.

Да, я запомнил навсегда,

Хоть никогда мне не приснится,

Как эта желтая вода

В следы оплывшие струится.

И до сих пор нейдет из глаз

Мельканье комьев торопливых

И луч, что вспыхнул и погас,

Последним светом озарив их.

Потом здесь вырастет трава,

Сплетаясь в заросли глухие.

Потом отыщутся слова

Такие же, как все другие.

Я много раз их повторю –

И обточу, и обкатаю.

Я сам в себе заговорю

То, что услышать не желаю.

Заговорю, как детский страх,

Как тайный стыд, чтоб понемногу

Оно осыпалось, как прах,

Как пыль, осело на дорогу.

Дорогу, что ведет меня

С той прямотой необычайной

День изо дня, день изо дня

На встречу с матерью печальной.

1993

***

Время сплошных неудач,

В жизни и на сердце смута.

Ветер, промчавшийся вскачь,

Мне не догнать почему-то.

Я ведь ничуть не устал,

Что ж это, право, со мною,

Что ж я совсем перестал

В небо смотреть голубое.

Помню: вчера лишь смотрел,

Видел, как солнце садится.

Помню: вчера лишь свистел

Вслед улетающим птицам.

Под ноги нынче гляжу,

Голову вскинуть нет мочи.

Мокрым асфальтом брожу,

Листья топчу у обочин.

Глух городской листопад,

Осень глухая недужна.

Все, чему прежде был рад,

Вдруг оказалось не нужно.

Что же мне нужно теперь,

Что ж я ищу мостовою!

Есть не одна еще дверь,

Что распахнут предо мною.

Есть не один еще друг,

Что улыбнется при встрече.

Десять найду я подруг,

Чтоб провести этот вечер!..

Время сплошных неудач…

1993

***

Начинаю словно об одном,

А кончаю чем-нибудь другим.

Вот опять я вижу этот дом,

Странные скульптуры перед ним.

Девушка с винтовкою в руке,

Юноша с отбойным молотком.

Дай мне, моя Родина, в тоске

Выплакать все слезы о былом.

Дай мне вынесть новую беду,

Не одну, пожалуй, не одну!

Я сейчас на Обуха сойду,

В Троицкую лавку загляну.

Дамаскина книгу я куплю,

Отрывной куплю я календарь.

Боже, Боже, я тебя люблю,

Может быть, острее в эту хмарь.

В эту склизь январскую и муть,

В этом зле, попущенном Тобой,

В грудь пытаясь воздух протолкнуть

От бензина грязно-голубой;

Выхлопными газами дыша,

Посреди истерзанной страны,

Неумело высказать спеша

Покаянья слово и вины.

...................

Это я, никчемный и пустой,

Может быть, последний из людей,

На московской грязной мостовой

Вопию о милости Твоей,

Словно опасаясь не успеть

Все провалы вычистить души,

Боже, я готов бы умереть –

Лишь бы только больше не грешить.

Лишь бы только снова этот край

Прадедов, и дедов, и отцов

Стал – не раем – здесь не нужен рай! –

Колыбелью для его жильцов.

1993

***

Солнца шар раскаленный

Блещет в небе, исполненный мощи,

Над еще не зеленой,

Но еще зеленеющей рощей.

Жар, с деревьев срываясь,

Всходит паром над каждою лужей.

Но бутоны, взрываясь,

Не огнем опаляют, а стужей.

И в восторге озноба,

Что в крови запевает победно,

И бессилье, и злоба,

И тоска исчезают бесследно.

1993

***

Засыпаю, крепко сплю, и снится,

Что я сплю у вечности в руке

И поет мне звонкая синица

На своем синичьем языке;

Словно бы внушить пытаясь песней,

Повторяя простенький напев,

Что не будет смерти, что воскресли

Мы, еще родиться не успев.

1993

***

Не о вечном!.. О вечном успеется.

Я о суетном, только о нем,

Что, как дождик, струится и сеется,

Застилая собой окоем.

Я о нем, о бормочущем жалобно,

Тихо ноющем день изо дня,

Словно что-то мучительно надобно

Ему в каждый мой миг от меня,

Словно просит оно, слезно жалуясь,

Чтоб погладил, прижавши к лицу,

Я его, как ребенка, что, балуясь,

Вдруг упал, потянувшись к отцу...

1994

***

Колышется сердца заброшенный пруд,

Темнеют коряги на илистом дне,

Столбами вокруг испаренья встают

И вновь оседают на мертвой воде.

Не пьют ее звери и птицы не пьют!